Уроки счастья
Шрифт:
Утром лучше не стало, конечно же, и я позвонила в школу, предупредила, что ухожу на больничный. Ну, потом обычная суета: вызов врача, осмотр, куча рецептов, рекомендации и все такое. Хорошо, в наши времена все можно заказать по интернету, чем я и занялась, когда продрала глаза ближе к обеду. Самочувствие оставляло желать лучшего: все болело, сознание плыло, тошнило, есть не хотелось, еле впихнула в себя все того же несладкого чая с лимоном. Потом снова завернулась в одеяло и лежала там гусеницей, одновременно стуча зубами от озноба и плавясь от жара, страдая и ужасно жалея себя. Ненавижу болеть. Мелькнула малодушная мыслишка отправить сообщение парням, но я отогнала ее: не хватало, чтобы меня увидели в таком вот виде, бледную, растрепанную,
Только, конечно, стоило подумать о том, что эти двое любят сюрпризы. Ближе к обеду, когда у меня как раз обычно заканчивались уроки, зазвонил телефон. Увидев номер, я поморщилась, но пришлось брать трубку и отвечать.
— Привет, — голос вышел слабый, хорошо еще, не хриплый.
— Хотел заехать за тобой и пообедать, а мне сказали, ты болеешь, — раздался голос Дани с нотками беспокойства. — Сейчас приеду, Лешка позже будет, у него там совещание с начальством. Что-нибудь надо?
От такого напора я в первый момент растерялась и только и промямлила:
— Эм-м-м… Не… Мне курьер принес…
— Понятно, через пятнадцать минут буду, — заявил он и отключился.
Я даже не успела возразить, что приезжать не надо, ничего смертельного со мной не случилось. И надо вставать, надевать халат, хоть как-то приводить себя в порядок… Уткнувшись лицом в подушку, я глухо застонала, чувствуя себя старой развалиной, совершенно не желая выползать из такого теплого и уютного одеяла. И неважно, что опять вспотела и вся мокрая, как мышь… Черт, душ не помешал бы, но я всерьез опасалась, что там мне поплохеет, голова закружится, не дай бог, и потому решила повременить с водными процедурами. А подумав еще, махнула мысленно рукой и осталась под одеялом. Я болею, в конце концов, и не обязана быть при параде. Сердито фыркнув, сунула градусник под мышку, прикрыв глаза. Сам виноват, раз решил приехать, пусть и любуется на меня, такую всю больную и страшную.
Звонок в дверь раздался ровно через пятнадцать минут — Даня оказался пунктуальным. Стянув с кресла плед, я завернулась в него и поковыляла к двери, дрожа, как осиновый лист — температура и не думала спадать, так и держалась тридцать восемь с половиной.
— Ну, ты как тут? — Даня шагнул в коридор, поставил на пол объемный пакет, окинул меня внимательным взглядом. — Так, понятно, — кивнул, быстро снял куртку и обувь и в следующий момент легко подхватил на руки. — Идем, болящая, лечиться будем.
На возражения сил не осталось, и пришлось смириться с бурной деятельностью, которую развил Даня. Устроил в кресле, поменял постель — очень кстати, между прочим, на это меня тоже не хватило, хотя все было влажное и сейчас наверняка противно холодное. Потом снова взял на руки и отнес в душ, где я все-таки попыталась слабо возмутиться, что не настолько беспомощная, чтобы не залезть под воду самой.
— Да, да, конечно, — невозмутимо заявил этот тип и потянул ночнушку вверх. — Руки поднимай.
Вот так и пришлось послушно подчиниться, проглотив ворчание и недовольство. Теплая вода определенно принесла облегчение, смыв пот, в голове слегка прояснилось, и вылезать очень не хотелось, но пришлось. Прямо в заботливые объятия Дани, державшего полотенце. Меня в него укутали, отнесли в гостиную, снова засунули под плед, потом принесли свежую ночнушку — капец вообще, распоряжается, как у себя дома, — и со всем комфортом устроили на диване, обложив подушками и укрыв этим самым пледом. После чего положили рядом пульт, электронную читалку, телефон, и нежно чмокнули в губы, совершенно не боясь подцепить заразу.
— Отдыхай, я на кухне, — известил Даня и скрылся в указанном направлении.
Я проводила его взглядом, тихо вздохнула и поглубже зарылась в гнездо, признав, что такая забота очень даже приятна. Чуть позже Даня принес мне на подносе горячий чай с лимоном и медом, еще одну кружку с фервексом, третью — с брусничным морсом, причем свежесваренным.
— Лешка
И снова умчался на кухню, греметь дальше кастрюлями. Черт, может, мне снится все это? Горячечный бред и все такое? В моем мире мужики вообще не любят, когда женщина болеет, потому что ведь тогда за ней ухаживать надо, заботиться, вот как сейчас… Самому готовить, ходить в магазин и все такое… Похоже, эти двое задались целью порвать все мои шаблоны в клочья, на практике доказывая, как права была Настька, убеждая, что нормальные мужчины не перевелись еще, и как не права я, упрямо отказываясь в это верить. Первый раз ко мне вот так примчались, с другого конца города, а не отделались простым пожеланием выздоровления. Это было странно, непривычно и волнующе.
Я дремала, сквозь ресницы рассеянно глядя в телевизор, где по дежурной программе показывали что-то познавательное, время от времени прикладываясь к кружкам с полезным питьем. И далеко не сразу поняла, чем это таким вкусным тянет с кухни, хотя организм даже думать не хотел о еде.
— Так, ну-ка, давай попробуем поесть, — в гостиной появился Даня с очередным подносом, на котором стояли тарелки.
В первую очередь я увидела восхитительный, горячий, прозрачный бульон, от которого аж чуть слюной не подавилась — похоже, это мой желудок готов был принять, несмотря на поганое самочувствие. Только вылезать из-под одеяла не хотелось категорически. Похоже, Даня это понял, потому что, устроившись рядом, с самым серьезным видом взял тарелку, ложку и поднес последнюю к моим губам. Вот так меня еще не кормили ни разу. Ну, может, в далеком и нежном детстве, когда не умела толком держать ничего в руках…
Пришлось есть, осторожно прислушиваясь к себе — пока все было хорошо, бульон пошел на ура. А следом за ним яйцо всмятку, но его я осилила только половину, потом поняла, что на первый раз наелась. Допила чай и откинулась на подушки, осоловело хлопая глазами и чувствуя, что опять утягивает в дрему: полноценно спать пока не хотелось.
— Умница, — послышался довольный голос Дани, его ладонь провела по волосам, а губы коснулись кончика носа. — Отдыхай.
Смутно слышала, как он ушел, потом в дверь позвонили — пришел Леша. Я не прислушивалась к тихим, смутным голосам, пребывая в состоянии полусна, ровно до тех пор, пока мне на грудь не положили что-то увесистое, тяжелое и… пушистое. Глаза тут же распахнулись, и я изумленно уставилась в желтые глазищи и на невозмутимую морду Макса, тут же басовито замурчавшего, да так, что вибрация отдавалась во всем теле.
— Если ты не можешь прийти к коту, тогда кот идет к тебе, — весело изрек Леша, присев рядом, и заботливо заглянул в мое лицо. — Ну как ты тут, болезная моя?
Божечки мои, этот сумасшедший привез ко мне своего кота. Офигеть, а.
ГЛАВА 15
Это была одновременно и самая странная, и самая приятная неделя за последние годы. Столько заботы я не видела давно, причем не навязчивой, от которой не знаешь, где прятаться, а именно такой, какой надо. Я лечилась, читала, смотрела телевизор, изредка выползала в сеть — Насте написала, что на больничном, и за мной присматривают. Она благоразумно не стала звонить, но справлялась о самочувствии каждый день. Макс очень быстро освоился в моей квартирке, в первый же вечер обошел все, тщательно обнюхал и исследовал, а остаток провел на диване со мной, что умилило до тяжелого приступа нежности. Парни с сосредоточенными лицами сидели в своих ноутах, работая, наверное, и категорически отказались уезжать к себе ночевать, когда я робко об этом заикнулась. И хорошо, что диван на кухне достаточно широкий для двоих, потому как оба проявили неожиданное благородство и не стали напрашиваться спать все вместе. Даже несмотря на то, что мой спальный диван в комнате в разложенном состоянии был способен вместить троих свободно.