Уроки судьбы
Шрифт:
— Что же вы раньше о них не вспоминали? — с ненавистью спросила Лиза.
— Все ради детей, ради детей!
— Как же трогательно, Андрей Платонович! Я просто готов сейчас упасть вам в объятия и зарыдать, — усмехнулся Репнин. — Или все же стоит подать на вас в суд за двоеженство?
— Тише, тише! Ради Бога, тише! — умолял Забалуев.
— Зачем вы мучили меня? — воскликнула Лиза.
— Виноват! Кругом виноват!..
— Значит так, Андрей Платонович, — решительным тоном сказал Репнин, — выбирайте: можете поехать с нами, а можете остаться здесь и дожидаться
— Нелегкий выбор вы мне предлагаете, сударь… — прикусил губу Забалуев. — Совсем нелегкий.
— Обманывать было легче? — с раздражением поинтересовалась Лиза.
— По крайней мере, значительно приятней, — попытался по привычке нахамить Забалуев и осекся под взглядом Репнина. — Шучу я, шучу…
— А вот и варенье! — в комнату вернулась Глафира.
— Не стоит, душа моя, — остановил ее Забалуев. — Дело в том, что княжна и Михаил Александрович не смогут остаться у нас, им сейчас же надо ехать дальше.
— Какая жалость! — всплеснула руками Глафира. — А я думала, вы погостите! Я ведь все время с детками. Нет, они у нас славные. Но так порой хочется поговорить с приятными людьми. У батюшки моего прежде каждый божий день гости бывали. Неужели так необходимо ехать?
— Совершенно необходимо, — закивал Забалуев. — Более того, душа моя, вынужден огорчить тебя — мне тоже придется отправиться с ними.
— Как же так?! Только приехал — и опять? — Глафира подошла к Забалуеву и обняла его.
— Увы! У нас с князем вскрылось одно очень серьезное дело, без моего участия не разобраться. Ничего, душа моя, ничего! Раньше уеду — раньше вернусь обратно! Приношу свои извинения… Пойду, поцелую детей на сон грядущий, и сразу в путь.
Забалуев и Глафира рука об руку отправились в детскую, а Лиза с Репниным вышли на крыльцо.
— Забалуев — такой любящий отец, кто бы мог подумать? — с сомнением покачал головой Репнин.
— Но это значит — я отныне ему не жена? Не правда ли, Миша? — Лиза с надеждой посмотрела на него.
— Я рад за вас, — кивнул он и вдруг порывисто обнял Лизу и поцеловал. Но потом ужаснулся содеянному и отступил от нее. — Простите меня за этот порыв, сам не знаю, как вышло…
— Не упрекайте себя, князь, я тоже потеряла голову.., от счастья, когда поняла, что скоро стану свободна.
— На вашем месте, Лизонька, — вкрадчивым тоном сказал вышедший к ним на крыльцо Забалуев, — я бы не торопился праздновать.
— К чему вы клоните, Андрей Платонович? — нахмурился Репнин.
— Я вот о чем сейчас подумал, вы могли бы извлечь из всей этой ситуации немало пользы, особенно для вашего батюшки, Елизавета Петровна.
— О какой пользе вы говорите? — с подозрением уставился на него Репнин.
— Я возьму на себя вину за фальшивые деньги… А взамен вы сохраните тайну моего двоеженства. И, если вы согласитесь,
— Славно придумали, Андрей Платонович, — покачал головой Репнин. — Только пахнет ловушкой.
— Михаил Александрович, умные люди всегда сумеют договориться, и при этом все останутся в выигрыше, — усмехнулся Забалуев.
Лиза вопросительно взглянула на Репнина.
— Я все же думаю, — сказал он, — сначала нам стоит вернуться в имение и сообщить обо всем вашим родителям, Елизавета Петровна, а потом мы примем решение, которое устроит нас всех.
— Уверен, что вы, как человек разумный, — поддакнул Забалуев, — поймете всю выгоду этой сделки…
— Ни за что! Я не верю ему! Ни минуты не сомневаюсь, что это очередной обман! — вскричала Долгорукая, когда Лиза и Репнин вернулись домой, и вся семья собралась обсуждать предложение Забалуева в кабинете князя Петра.
Андрей только что приехал от судьи, внеся залог за отца, и теперь председательствовал на этом импровизированном совете, так как князь Петр чувствовал себя плохо — ныла старая рана, усиливая потрясение от пережитого. Долгорукий сидел в кресле за столом, остальные, в виду важности момента, стояли вокруг него. Дело было серьезное и спешное, рассиживаться и затягивать принятие решения было невозможно.
— Думаю, он полагает, что в создавшемся положении нам не стоит быть излишне щепетильными? — нахмурился Андрей, внимательно выслушав Репнина, изложившего суть проблемы.
— Как-то неловко вступать в сговор с этим мошенником, — поддержал его настроения князь Петр.
— Папенька, прошу вас, примите предложение Забалуева! — воскликнула нетерпеливая и доверчивая Соня. — Лиза, и ты попроси!
— Тебе не стоит растрачивать на меня весь свой пыл, — ответила ей Лиза. — Я многое бы отдала, лишь бы папеньку оставили в покое.
— А что вас смущает, князь? — обратилась к Репнину Долгорукая.
— Видите ли, я, как и вы, сомневаюсь в благородных намерениях господина Забалуева, а посему намерен все же идти до конца и доказать его участие в убийстве цыгана. А в том, что обвинение выдвинуто не против того человека, я уверен. И поэтому мне представляется, что быть судимым за производство фальшивых денег для Забалуева — просто подарок судьбы. Должны ли мы потворствовать этому негодяю? И еще — у меня нет уверенности, что он выполнит свое обещание о разводе.
— Вполне здравые рассуждения, — согласно кивнула Долгорукая.
— И что же нам делать? — князь Петр растерянно оглядел всех.
— Насколько я знаю, свидетелем по делу о фальшивках в суде будет выступать наш старый знакомый, Карл Модестович. Я тотчас поеду к нему и попытаюсь договориться.
— Это весьма сомнительный вариант, — покачал головой Андрей.
— Я уверен, что сумею убедить управляющего Корфов, — настаивал Репнин.
— Не знаю, не знаю… — пожал плечами князь Петр. — А что ты, душечка, думаешь обо всем этом?