Уроки жизни
Шрифт:
— И не нашел ничего более подходящего, как обратиться за помощью к Буравину! — с обидой в голосе воскликнул Самойлов.
Полина защищала сына:
— Только потому, что после раздела фирмы «Верещагино» достался ему. А Алеша хотел уйти в рейс на судне, которое знает, со знакомыми людьми.
— Почему же он мне ничего не сказал? — недоумевал Самойлов.
— Наверное, боялся, что ты не поймешь его, — резонно заметила Полина.
— Нет, почему же, я его понимаю. И вижу, что он предал меня, — Самойлов развернулся
Полина окликнула его:
— Постой! Почему ты вечно считаешь, что тебя окружают одни предатели?
— Да потому что не только соперники, но и вся моя семья, ведут себя так, будто бы я пустое место. Сначала вы просите о помощи, потом пользуетесь мной и в конце вытираете об меня ноги! Но этого больше не будет! Все, хватит! — Самойлов сел в машину и резко тронулся с места.
Дома он сразу же достал из шкафа бутылку, налил в стакан и залпом выпил. Мрачно глядя перед собой, он позвал:
— Алеша! Алеша!
— Ты меня звал? Зачем? — вошел в кухню Леша.
— Скажи мне, пожалуйста, сын, у меня что, мало судов? — холодно спросил отец.
— Нет, не мало. Правда, они все стоят на рейде. Ты ведь сократил команды вполовину, а остальным не платишь жалование, — с укоризной сказал Леша.
— Но на одну команду у меня наберется людей? Одно судно я могу вывести в море, если мне этого очень захочется! — постепенно распалялся Самойлов. — Я просто не могу понять, неужели Буравин платит своим служащим больше, нежели я своему сыну?
А, вот оно что! Ты про «Верещагине». Нет, не больше. Я тогда вообще о деньгах не думал. Если бы «Верещагине» не уходил в рейс утром следующего дня, то я не стал бы ждать и уехал из города на поезде, — сказал Алеша.
— Почему же не уехал? — язвительно спросил Самойлов.
— Потому что решил уйти в рейс. Женька, мой друг, стал на «Верещагине» старпомом, — объяснил Леша.
Самойлов взвился:
— Женька — не друг. Он враг! Он предпочел работать с Буравиным, хотя я предлагал ему перейти в нашу фирму.
— Но и после этого он все же остается моим лучшим другом, — отрезал Леша.
— Алеша, не притворяйся, что не понимаешь того, о чем я тебе говорю! Ты предал меня и выставил всеобщим посмешищем!
Алеша удивленно смотрел на него:
— Отец, я не понимаю, о каком предательстве ты говоришь?
— А ты подумал, что сказали бы в городе? Самойлову не хватает денег, чтобы выиграть тендер, поэтому его сын подрабатывает у конкурентов матросом. И у кого? У Буравина! — схватился за голову Самойлов.
Леша пожал плечами:
— Пусть говорят, что им вздумается! Мне все равно.
— А мне нет! Слабости в бизнесе не прощаются. А то, что ты едва не перешел к Буравину, — самая что ни на есть, слабость.
— Папа, два слова — «война» и «Буравин» — постоянно идут у тебя в связке, — Леша укоризненно глядел на отца.
— Не я первый начал эту
— Но ты хочешь отомстить ему с помощью бизнеса. Один раз ты уже чуть не отобрал у него фирму, а теперь собираешься во что бы то ни стало лишить тендера, — перечислял Леша.
— Да? А может, это он не хочет успокоиться, пока еще не все отобрал у меня?
— Он не отбирает, — возразил Леша. — Ты сам прогоняешь всех, кто не хочет участвовать в твоей мести. И я не хочу.
Алеша взял со стула свою куртку и пошел к выходу. Самойлов крикнул ему вслед:
— Тем не менее, тебе придется слушаться меня, пока ты живешь в этом доме. Куда ты идешь? Разговор еще не закончен!
— Нет, закончен, — повернулся на полпути Леша. — Я иду собирать вещи. Я не хочу подчиняться твоим приказам, которые продиктованы слепой яростью и жаждой мести. И считай, что с этого дня я у тебя больше не работаю.
— И куда же ты? К Буравину?
— А вот это уже не твое дело, — ответил сын.
Кирилл написал Таисии любовное письмо. Оно получилось невероятно искренним и лиричным. «Моя единственная в жизни любовь. Мне не дает покоя то, как мы расстались с тобой в последний раз. Это досадное непонимание!.. Нет, только не с твоей стороны! Ты всегда знала, какой отвратительный у меня характер, но терпела все эти мои выходки, плохое настроение. Клянусь, теперь у нас все будет по-другому! И я приложу все силы, чтобы сделать тебя счастливой!» Он перечитал написанные строки и счастливо улыбнулся.
Проводив сестру, Полина вернулась домой.
— Увезли? — спросил Буравин. Полина молча кивнула.
— А что Борис? На тебе лица нет. Он опять сделал какую-то гадость?
— Нет. Это я гадость сделала и ему, и Алеше. Я нечаянно проболталась, что Алеша хотел уйти в рейс на «Верещагине», — с тяжелым вздохом сообщила Полина.
— Да, Алеше не позавидуешь. Самойлов наверняка воспринял его поступок как личное оскорбление.
— Я боюсь, что они поссорятся. Алешка же только с виду мягкий. Если Борис заденет его за живое, Алешка может взорваться. А в таких случаях он становится еще упрямее, чем его отец, — Полина тревожилась, представляя себе все дальнейшие варианты развития событий.
Видя ее волнение, Буравин предложил:
— Если они разойдутся, я могу взять Алешу в свою фирму.
— Витя, к тебе он ни за что не перейдет. Я просто не могу понять Бориса. Твердит: люблю, люблю… Но что бы он ни сделал, мне и сыновьям становится только хуже, — она опустила голову на плечо Буравина. — Неужели ни он, ни Таисия не могут смириться с тем, что нам может быть хорошо без них?
— Таисия, кажется, уже поняла это, — заметил Буравин.
Полина подняла голову и удивленно посмотрела на него. Буравин пояснил: