Уровень атаки

Огай Игорь

Покряхтывая, Павел поднялся на ноги.

— Куда ты дела этого?.. — он попробовал стереть кровь смарра с лица.

Таня пожала плечами.

— Волоколамск, тридцать километров.

— Ясно… Местечко, гляжу, пристрелянное…

— Прости нас, если сможешь, — подошедший тезка был подавлен. — Я переоценил наши силы. Из-за этого потеряно столько жизней…

Павел сдержал смех, он вышел бы слишком горьким.

— Не расстраивайся. Некоторым людям нужен лишь повод, чтобы взяться за лучемет. И нелюдям — тоже.

— Да,

это я вижу, — тезка покачал головой. — И удивляюсь, как вы еще не уничтожили все ветви своего Древа до одной.

— Очень просто — нам это не под силу.

— Ты ошибаешься, коллективное сознание — огромная мощь, даже в вашем материальном мире. Жителям ствола Древа стоит лишь по-настоящему захотеть, и остальные миры перестанут существовать. Будьте осторожны, от вас зависят жизни бесконечного множества существ.

— Договорились, — легкомысленно пообещал Павел. — Мы будем осторожны. А вы больше не возвращайтесь, здесь нет ничего интересного для вас.

— Договорились, — повторил за ним тезка. — Павел, если мы можем чем-то загладить… — наполненным болью взглядом он окинул картину разрушений.

— Только одним. Доставьте сюда цистерну с пропаном. Нам придется имитировать техногенную катастрофу. А людей, если они еще есть, уберите подальше.

— Куда именно?

— На Волоколамское шоссе, — шутка получилась тупой, но Павел ухмыльнулся.

— Таня, сможешь? — спросил тезка.

— Людей смогу, — девушка кивнула. — А с пропаном пускай сами разбираются. От нас и так здесь одни неприятности.

— Фигня-вопрос, — заверил Павел, — разберемся. Тома, ты…

— Я уже все решила. Не проси меня остаться здесь, — Тамара выразительно огляделась. — Ты понял бы, если б видел то, что показывали мне.

— А как же мать?

— Она смирится. И… я ведь буду приезжать к ней в гости. Не беспокойся, Ассамблея ничего не узнает.

— Шеф меня убьет, — вздохнул Павел. — Но ладно уж… Прощаться не будем.

Он махнул рукой всем вместе и никому в отдельности и неторопливо зашагал в сторону застывших в разгаре схватки бойцов. Нужно было найти и выключить у кого-то из ящеров «паузу» да еще отыскать Градобора. Быть может, он даже окажется жив.

Позади вскинулось зеленое зарево, но Павел не обернулся. Вместо этого он достал телефон и заранее набрал номер Филиппыча. В конце концов, вопрос с цистерной следовало решить быстро.

Эпилог

Шум мотора он услышал издалека. В это тихое морозное утро, если очень постараться, можно было разобрать даже далекий рокот Ярославского шоссе, чего уж говорить о «Фольксвагене», который минут десять назад свернул на проселок к садоводческому товариществу.

Павел поднялся со старого плетеного кресла, одного из двух, забытых на веранде еще с лета. Поставил на плетеный стол опустевшую чашку из-под крепкого черного

кофе, сладко потянулся. Похоже, «реабилитация» закончилась. Ну и слава богу.

Под ноги попалась пустая бутылка «Посольской». Пять штук таких шеф лично сунул на заднее сиденье такси, когда усаживал в него Павла трое суток назад. Напутствие было коротким, но емким: «Линяй из Москвы, Паша. Держи ключи от моей дачи, отлежись денька три подальше от ящеров. Заодно и „подлечишься“ малость…»

Первую бутылку Павел откупорил еще в машине… Н-да. Однако разучился он все-таки пить. Последняя пол-литра еще валялась, початая, где-то в доме, и отыскивать ее не было никакой охоты.

Недовольно урча мотором, обрусевший «немец» подкатил к редкому покосившемуся штакетнику. Хлопнули дверцы, и оба начальника один за другим протиснулись через калитку.

— О! Уже на ногах, боец, — Филиппыч расплылся в улыбке. — Или водки не хватило?

— Хватило, — Павел поморщился. — С закуской вот проблемы, до сельпо я так и не добрался.

— Ну, извини, извини… — шеф развел руками. — Забыл я, не до того было… Держи-ка вот. И чайник поставь, сейчас кофейку попьем и обратно.

Павел разглядел через пакет колбасу и батон хлеба и, глотая слюнки, заспешил в дом. Чайник был горячий, да и забытая банка кофе пришлась очень кстати. Он погрузил на поднос одну тарелку на всех, три щербатые чашки разного калибра, вытряхнул туда же содержимое пакета. Подумав секунду, добавил нож — не графья, бутерброды сами нарежут — и вернулся с добычей на веранду.

— Хорошо тут у тебя, Сергей, — вещал Филиппыч, развалившись в кресле. — Тихо, свежо… Летом, наверно, вообще благодать.

— Не то слово… Паша, возьми себе стул. Семен, порежь колбаску, что ли…

— Это тебе пускай Лиля режет. Представь, Паша, взяли мы ему вчера секретаршу в офис. Девка, я тебе скажу…

— Ладно зубоскалить, — шеф помедлил секунду, потом все же пододвинул к себе хлеб и нож.

Павел послушно взял выцветший пластмассовый стул, уселся. И сформулировал, наконец, давно рвущийся на язык вопрос:

— Как там, в Москве? Утихло?

— Куда там! — удивился Филиппыч. — Ношусь, будто ужаленный, в хвост и в гриву… Тупика-то того больше нету, Паша. Район объявлен зоной техногенной катастрофы, эвакуация, оцепление, все дела… Сегодня вот как-то на комиссию выходить надо, а она, между прочим, на президентском контроле.

— На какую комиссию? — ошарашенно спросил Павел.

— По расследованию взрыва грузовиков с пропаном, — пояснил шеф.

— Грузовиков?

— Ну да. Мы их туда три штуки загнали. Акар заявил, что шагатели они сами убирать не будут, и мы побоялись, что одной цистерны не хватит… Ну, что смотришь, переборщили, конечно! Хорошо хоть без жертв. При тех складах даже охраны не было, представляешь? Как вымерли, ей-богу… Повезло, в общем.