Уровень: Магия
Шрифт:
Вот это да!
Значит, знал художник, какое место рисовал; значит, не выдумал его! Как же получилось, что Марика упустила его в свой первый поход? Ах да, тогда она свалилась с тропы вниз и дальше шла наугад, заблудилась, бежала за орлом, а после, уже к вечеру, случайно вышла на поляну тотемов.
Какой неожиданный, какой великолепный сюрприз — место с картины; какой завораживающий пейзаж. Вживую он оказался еще красивее.
Пока Марика любовалась открывшимся видом, на вершине холма что-то шевельнулось. Постояло, качнуло головой и вдруг резко бросилось
— Арви!!!
Кот летел вниз на всех парах, его лапы мелькали так быстро, что вскоре стали невидимыми, а коротковатый хвост болтался из стороны в сторону, как обрывок привязанного к палке на ветру шнурка.
— Боже мой, это ты, Арви!
Сервал подлетел вплотную, ткнулся головой в ладони, а после поднялся на задние лапы и положил сырые и грязные подушечки ей на пуховик.
— Чудо ты мое! Ты меня нашел!
Она трепала желтую ушастую голову и смеялась. Сначала опустилась на корточки, затем и вовсе села на землю. Кот баловался: то терся, совсем как домашний, головой обо все подряд; то вдруг заваливался на бок и вытягивал лапы, подставляя пузо; то резко вскакивал и принимался носиться вокруг.
— Ты не забыл меня… Чудище! Как же я по тебе скучала, ты не поверишь…
Приклеившиеся к Марике желтые глаза с вертикальными зрачками счастливо блестели.
Почему летний коттедж?
Полчаса назад Марика обратилась к Магии, чтобы та помогла ей отыскать короткий путь к Майклу, а в итоге вышла к летнему домику, тому, на веранде которого они однажды вместе пережидали ливень. Пахнущий травами чай, печенья-рыбки в стеклянном блюдце, полутьма комнаты, а после костер на улице…
До сих пор помнилось, как долго пахла дымом высохшая у огня толстовка.
Лес медленно тонул в наступающих сумерках. Солнце, словно заключенный, долго пыталось пролезть лучами сквозь переплетение решетки из плотных крон, но в конце концов оставило свои попытки и исчезло. Веранду окутал мягкий полумрак.
Она сидела на той же самой скамейке, прижавшись к боковым перилам — как и тогда. Хотела было снять пуховик, но не решилась — вместе с тьмой приползла прохлада. У ног, мирный и спокойный, лежал сервал; от него, будто круги по воде, исходили волны тихого счастья.
Голодный он, наверное, голодный, а у нее ничего нет…
И почему все-таки летний дом?
Перекликалась голосами ночных птиц чаща: ухала, потрескивала, изредка каркала; ветер стих.
Неужели придется ночевать на крыльце? Лучше бы тропка вывела наверх, в горы, туда, где стоял зимний дом, ведь Майкл по вечерам возвращается туда?..
Не успела Марика начать продумывать план дальнейших действий, как неподалеку послышались тихие шаги. Хрустнула веточка, затем раздался шорох травы — подошва примяла высохший листик, — шаги приближались. Вскоре показалась и мужская фигура,
Майкл…
Она ведь так и не придумала, что скажет ему… Значит, Магия знала, что этим вечером он будет здесь, значит, не зря привела. Мысли заметались. Встретят ли ее с радостью? А что, если нет? Сердце забилось гулко и нетрезво — не зря ли она пришла? Не зря ли вообще все затеяла?
— Арви? А ты чего тут лежишь? Я ждал тебя в горах, мясо уже выложил на тарелку…
Пятно от фонаря сместилось на подошвы ее сапог. Затем быстро переползло на штаны, пояс пуховика и следом на лицо — Марика зажмурилась. Ну, все, шах и мат! Она тут, он знает.
— Марика?!
— Добрый день, Майкл… вечер… в смысле. Здравствуйте.
Из-за слепящего глаза света она не видела его лица и, признаться, боялась. Пусть только на нем не будет написано разочарования, пусть не будет…
— Что вы тут делаете?
— Сижу.
— Простите, я вас слеплю… — Луч фонаря сместился в сторону, а затем и вовсе погас. Вокруг тут же потемнело, но через несколько секунд глаза начали выдергивать из полумрака силуэты предметов.
Над верандой повисла тишина, изредка прерываемая шорохом — возил хвостом по полу Арви.
Два человека смотрели друг на друга, затаив дыхание.
— Вы… здесь?
В голосе проводника слышалось удивление и, как ей показалось, радость.
— Здесь. Простите, что опять без разрешения у вас на крыльце.
— Ничего страшного. Я… рад. Вы куда-то спешите? Куда-то собираетесь идти?
Она медленно втянула в грудь воздух. Вот и настал очередной момент «икс»: либо позволят остаться, либо прогонят.
— Трудно куда-то идти без карты, без палатки и котелка.
Силуэт долго смотрел на нее из темноты, и на этот раз она пожалела, что не видит выражение его лица. Ожидание следующей фразы превратилось в пытку.
Ну, пожалуйста, произнеси что-нибудь… что-нибудь хорошее…
— Вы согласитесь выпить со мной чай?
— С удовольствием.
— Тогда, пойдемте в дом?
Из каких трав он состоял? Мята, мелисса, листья смородины? Может, щепотка сушеного жасмина? Так или иначе, пах зеленоватый чай, разлитый по чашкам, изумительно.
Разговор клеился странный, почти отчужденный, рваный.
Марика напоминала себе притворившийся ледником вулкан — внутри все кипит и бурлит, чувства разрывают на части, а сверху — снежный покров, и не скажешь, что в недрах тепло.
Лицо Майкла она разглядывала втихушку — не решалась делать этого явно, но и глаз не могла оторвать. Ведь она впервые смотрела на него не как на простого проводника и даже не как… прости Создатель… на учителя…
Какое там!
Она впервые отмечала те детали, которые не позволяла себе отметить ранее: мощную, обтянутую горловиной свитера шею, аккуратно подстриженный затылок, блеск коротких темных волос, лепной профиль — гордый, спокойный, властный, несмотря на внешнюю расслабленность. Широкий разворот плеч, крепкий торс, надежные и уверенные движения рук, длинные пальцы…