Уровень

Булгакова Ирина Е.

Вдруг реально, до рвоты представился срез тюбинга подвешенный в космической пустоте. И тьма, злобной акушеркой затаившаяся у обрыва трубы, ждущая единственного шага, чтобы принять его в холодные объятия небытия. Виртуоз до мельчайших деталей представил себе, как падает в бездну, раскинув руки, с выпученными от ужаса глазами. Как лопаются кровеносные сосуды, выбрасывая в пустоту фонтаны красной пыли, как разрываются от недостатка кислорода легкие и последним кашлем, гаснущим в абсолютной тишине он выкашливает их жалкие ошметки.

Он сел

на пол, тупо глядя перед собой, прямо в круг света, застывший на стене. Все остальное утонуло во мраке, но освещенный участок проступил из негатива подземки единственным светлым пятном. И обнажил ущербное бетонное полотно, заляпанное то ли кровью, то ли краской.

Если это и есть смерть, то она не страшна. Самая страшная смерть является каждому диггеру в кошмарах: сутками лежать под завалом с раздробленными конечностями в мучительном, сводящем с ума спарринге с болью.

Лезла, шурша, в свою вечность закольцованная в бесконечном пространстве вселенной змея.

Чистилище. Может, так оно и есть? И здесь, с вечно текущей змеей — временем, сиди сколько хочешь. Думай о своем, размышляй, ходи туда-сюда, существуй в пространстве, ограниченным мраком, как в камере предварительного заключения. С одной лишь разницей — срок пребывания зависит от тебя. А когда будешь готов к смерти, сделай единственный шаг.

Тогда чего ждать? Он готов.

Виртуоз вздохнул так продолжительно, как только мог.

Ступай в ад самостоятельно. Особенно, если выбора нет. Виртуоз встал, подошел к грани, возможно, последней грани в своей жизни. Вытянул руки вперед, затаил дыхание и — отчаянно балансируя на границе, где еще был свет, шагнул в космическую, холодную бездну…

— Вирт! Мужик! Ты куда пропал? — Бразер подхватил на руки падающее тело.

Виртуоз спотыкнулся, но на ногах удержался. За спиной Бразера облегченно переводила дух Штучка, рядом с ней стоял невозмутимый Коллайдер. Они не успели соскучиться, отметил про себя Виртуоз. Змея текла только в аномалии, здесь не прошло и минуты.

— Все в норме, — хрипло сказал Виртуоз. — Аномалия. Хрен ее дери. Двинулись.

Напоследок он обернулся: не было за его спиной никакого тюбинга. Крохотный закуток, по дну которого тянулась труба.

Синкопами капала вода, настраиваясь на долгую симфонию. Виртуоз прислушивался к капели, не в силах отделаться от странного чувства. Такое бывало с ним всегда, после выхода из аномалии. Как будто там он и остался и не было никакого хэппи энда. И все вокруг — группа, битый кирпич под ногами, и звуки, и запахи — галлюцинация. Которой нет и не будет ни конца, ни края.

Потом это ощущение прошло и Виртуоз успокоился.

Минут через пятнадцать коллектор прервался, перекрещенный боковой веткой. Первым нырнул туда Бразер и присвистнул, остановившись на пороге бывшей насосной. Казалось, еще некоторое время назад она была заполнена водой. Черная слизь, водорослями осевшая на бортах блестела от влаги.

Они стояли у бассейна, длиной метров двадцать пять

и глубиной метров пять, не меньше. С одной стороны, встроенные в стены под самым потолком темнели оконные провалы аппаратной. Острые края уцелевших осколков стекол стянула паутина. Потолок украшали сталактиты, до странности напоминающие осиные гнезда — ноздреватые, огромные. На дно бассейна уходила лестница и такая же поднималась с противоположного края. Внизу теснились насосные агрегаты. В водорослях, ковром облепившие все, что находилось в бассейне, шевелилась мелкая живность.

Стояла тишина. Бразер, застывший на краю бассейна, вертел головой. Он не знал, откуда ждать опасности.

— Уютное. Местечко, — с расстановкой сказала Штучка, облизнув сухие губы.

Виртуоз обернулся, оглядел девушку с ног до головы. Она тяжело дышала. Видно было, сколько усилий она прилагала к тому, чтобы передвигать ноги. Следовало устроить полноценный отдых, но словно какая-то сила гнала спецназовца вперед. Вот перейдут без приключений на другую сторону — и тогда…

Пути назад не было. Просто потому, что путь назад назывался возвращением. Путь вперед более всего напоминал ловушку. С другой стороны весь нижний уровень — одна сплошная ловушка. Однако взялся за гуж, не говори что не дюж. А Виртуоз взялся.

— Переходим по дну, — сказал он. — Бразер идет первым. Коллайдер остаешься здесь, пока мы с ней не перейдем. Вопросы есть?

Молчание, которое установилось в помещении бывшей насосной, было красноречивее слов. Нет под землей легких путей. Существуют проходимые и непроходимые. Имелся еще третий вариант, о котором никто старался не думать — дороги, ведущие в преисподнюю. Специально созданные для того, чтобы избавить тебя от мусора сомнений и подтолкнуть туда, откуда возврата нет.

— Хорошо. Первый пошел.

Бразер, ухватившись за покрытые слизью перила, перегнулся через борт. Не прошло пары секунд, как он уже стоял на дне бассейна, сжимая в руках готовый к бою автомат.

Тишина. Только капли, скользя по бокам сталактитов, падали с потолка. Под этот мерный перестук капели, тонущей в жирной грязи, Бразер двинулся вперед. Мимо насосных агрегатов, своим обликом теперь напоминающих навозные кучи. Правда, запах был слабее: пахло гнилью.

Без происшествий Бразер добрался до противоположного борта.

Виртуоз дождался, пока парень выберется наверх, и только тогда негромко приказал:

— Штучка, за мной.

Спецназовец быстро достиг дна. Развернулся, приготовившись подстраховать Штучку, если та сорвется. Но девушка обошлась без посторонней помощи.

Ноги разъезжались, когда Виртуоз пошел вперед. Штучка следовала за ним, он слышал ее прерывистое дыхание.

Они прошли почти половину бассейна, как вдруг изо всех стен ударили мощные струи воды. Ударили так, словно и не было за плиткой никаких стен и только керамические квадраты, ничем не связанные между собой, удерживали толщу воды, рвущуюся в бассейн.