Урусут
Шрифт:
Вошли в кухню. Папа читал «Новый мир», мама разливала чай.
– У тебя галстук повязан, как у американского бойскаута, – недовольно произнесла она, глядя на Олега, отставила в сторону чайник и быстро перевязала пионерскую метку.
Когда дети уселись, перед каждым поставила тарелку с бутербродом. Олег посмотрел на составляющие и ужаснулся. «Бабочка» – «бабочкой», но он это съесть не сможет. Он отодвинул тарелку. Встретив вопросительный взгляд мамы, пояснил:
– Я есть не хочу, –
– Что значит – «не хочу»? – папа поправил пальцем очки на переносице.
– «Не хочу» – значит, не хочу, – спокойно ответил сын и внимательно посмотрел на отца. Бодрый, рвется в бой, весь мир под ногами, все впереди. Дом построил – то есть квартиру получил, детей родил, деревья пусть городские службы сажают, а впереди у него научная карьера, постройка дачи, внуки и легкое винцо в кресле-качалке на закате солнца. Ну-ну. Перевел взгляд на маму. Ох, и красивая же! Что она в этом замухрыжнике нашла? Заговорил. Утопил в словах. Сколько ей сейчас? Тридцать четыре всего!
– Есть надо, чтобы были силы! – недовольно сказал отец.
– Чтобы были силы, надо спортом заниматься – как Игорь и как я. А от масла и сыра появятся не силы, а один жир.
– Опять какие-то глупости где-то вычитал, – прокомментировала мама.
– Пусть – но все равно не хочу.
Отец внимательно смотрел на него, потом крякнул, будто что-то решил про себя, повернулся к жене и сообщил:
– Вечером Константин Сергеевич в гости приходит, помнишь?
– Забыла! – всплеснула руками мама.
– Наверняка копченую колбасу принесет, как обычно.
– И коньяк, – улыбнулась мама.
– И кофе! – выставил указательный палец папа.
– Обожаю кофе! – супруга пожала ему руку выше локтя.
– Молодежь! – посмотрел отец на сыновей. – Какие планы на вечер?
– Я пока не составлял, – произнес Олег и подумал – правильно ли он говорит? Очевидно, что нет.
– У меня – тренировка! – сказал брат.
– Лариса, – отец повернулся к жене. – Объясни, откуда в семье ученых этот чемпион мира?
– Я нормально учусь, – недовольно заметил брат. – А спорт я люблю.
– И какой спорт! – продолжил папа. – Пентатлон! В шестнадцать лет – пять видов спорта! Да я на коня и не залезу! Я не стрелял ни разу!
– Не мешало бы попробовать, – вдруг вырвалось у Олега.
– Что? – папа непонимающе уставился на младшего.
Белый Лоб понял, что сболтнул лишнего, и поднялся из-за стола.
– Ладно, – сказал он. – В школу пора. А то опоздаем.
– Ну, пять минут еще точно есть, – недовольно заметил Игорь, посмотрев на маленькие квадратные часы на подоконнике.
– Вставай! – нетерпеливо взмахнул рукой Олег и вышел в коридор. Нашел маленькие «полуботинки»
– Куда летишь? – Игорь шел следом.
Олег вызвал лифт, старший оторопел.
– Мы же пешком ходим… – показал он пальцем на лестницу.
– А ведь и вправду, – согласился Олег. – Запамятовал.
– Ну не фига себе – «запамятовал»! – фыркнул Игореша. – Ты сегодня точно не в себе…
Спустившись по маршам, вышли из подъезда. Олег все смотрел на брата и ждал – не растает ли тот в воздухе? Или он сам – не растает?
– Слушай, – Игорь на ходу подбирал слова, – насчет «Квинов»…
– Забудь, – перебил его младший. – Я их уже наизусть знаю.
– Точно? – посветлел лицом брат.
– Точно.
– Хм.
Старший зашагал бодрее. Посмотрел на Олега раз, другой – видно, свежая новость рвалась наружу, очень хотелось ею поделиться.
– А мы… – наконец, решился он, – …вчера с Жанной… Целовались!
– Ну и дурак, – вырвалось у Белого Лба.
– Почему это? – удивился Игореша.
Олег остановился, потер горевшие щеки. Ну не мог он промолчать, и все!
– Вертихвостка твоя Жанна. Обведет вокруг пальца. Лишние страдания и мучения. Чем сильнее ты к ней привяжешься, тем больнее будет расставаться. А девушка красивая, пользуется повышенным вниманием. Ты, конечно, чудо-пятиборец, симпатяга и так далее, но ты не единственный в этом мире. А ее творческая романтическая натура требует внимания и поклонения ото всех, от кого возможно. Понял?
– Не понял! – прорычал брат. – Ты что-то слышал в школе? У нее еще кто-то есть?
Олег с сожалением глядел на него. А что, если вовсе нет никакого «эффекта бабочки»? Что, если изменить нельзя ни прошлое, ни будущее? Как занести в этот окутанный любовью разум мысль, что нынешний выбор не просто неправилен, а ведет в пропасть, что, шагнув на этот путь, скоро встретишь смерть? А если ничего нельзя изменить – зачем он здесь? Чтобы наблюдать за всем, и пережить все заново?! Нет, на это человеческих сил не хватит. Дважды за жизнь – точно не хватит.
– Дурак! – еще раз повторил он и пошел к школе.
– Что ты слышал? – Игореша пытался схватить его за рукав, младший отдергивал руку.
– Ничего я не слышал, ни от кого. Это мои собственные умозаключения.
– Сам дурак! – обиделся брат. – Ты еще маленький, ничего не понимаешь. И… И… И завидуешь, вот что!
Олег вдруг повернулся и крепко обнял старшего. Тот застыл от изумления.
– Это… Ты чего, дурень?
– Прости, – пробормотал младший. – День такой сегодня… Странный.