Усадьба Ланиных
Шрифт:
Марья Ал. (взволнованно) .Я не смeюсь. (Хлопаетъ Фортунатова по плечу) .Бeдный рыцарь Кихада!
Фортунатовъ. Тотъ безумецъ былъ великимъ, ты забываешь!
Марья Ал. А подъ носомъ тоже ничего не видeлъ.
(Входитъ Наташа) .
Наташа. Господа, сейчасъ уeзжаетъ Ксенiя.
Марья Ал. Ксенiя уeзжаетъ?
Фортунатовъ (не обращая вниманiя, женe) .Позволь,
(Входитъ Ксенiя, Евгенiй. Они въ дорожныхъ костюмахъ, нeсколько взволнованы).
Ксенiя. Вотъ я и уeзжаю… изъ отчаго дома. Съ папой не могу тутъ прощаться, пожалуй, расплачусь. (Цeлуетъ Елену) .
Елена. Милая, – прощай! (Обнимаетъ ее). Мнe съ тобой тяжело разставаться именно теперь… Точно ты ангелъ тишины, мира. Ты отъ насъ уйдешь, жутко станетъ. (Стоятъ обнявшись).
Тураевъ (Евгенiю). Въ Мантуeостановитесь, хоть на день. Не будете жалeть.
Евгенiй. Постараюсь, непремeнно. (Оборачивается). Ксенiя!
Ксенiя. Сейчасъ. Время для васъ тяжелое, я же вижу. Будьте счастливы, всe здeсь счастливы. Наташа, дорогой ты мой! (Обнимаетъ сквозь слезы). Я-бъ еще была радостнeй, если бы у васъ тутъ… ну, дай Богъ, дай Богъ!
Лакей (въ дверяхъ) .Барыня, Александръ Петровичъ васъ ждутъ-съ, и лошадки поданы.
Ксенiя. Я буду тебe писать. (Громко) .Иду, иду. (Прощается съ присутствующими, выходить съ Евгенiемъ).
Ник. Ник. Проводы, балъ, все блестящее.
(Выходитъ съ Марьей Ал. За ними остальные, кромe Наташи, Фортунатова) .
Фортунатовъ. Да, да, все блестящее. (Наташe). А вы не провожаете тетку?
Наташа. Нeтъ.
(Въ залe музыка смолкаетъ, слышны крики: «Прощайте Ксенiя Александровна! Всего лучшаго» и т. д. Нeкоторая суматоха) .
Фортунатовъ. Мнe тоже, долженъ сознаться, не хочется. Ну, да я другое дeло. Но вотъ вы… Я смотрю на васъ, Наталья Михайловна и, какъ дeдушка вашъ, не могу не удивляться, что вотъ вы, совсeмъ еще молодая дeвушка, полуребенокъ, такъ прочно впали въ меланхолiю.
Наташа. А! Въ меланхолiю. (Помолчавъ). А какая была по вашему эта P'elagie… помните, дeдушка разсказывалъ?
Фортунатовъ. Вотъ – и снова ваша мысль обратилась къ образу, который долженъ вызывать печаль. Между тeмъ, вы имeете столько данныхъ для прекрасной и богатой жизни.
(Слышны колокольчики, шумъ уeзжающаго экипажа).
Наташа. Вы мало видите вокругъ себя.
Фортунатовъ. Позвольте, то же самое сказала мнe сейчасъ жена, и я попрежнему ничего не понимаю. Я вижу, что вы изъ веселой жизнерадостной дeвушки, какой я помню васъ въ первые дни моего прieзда, стали мрачной; что на меня всe какъ-то
Наташа. Ну… хотите, я вамъ прямо все скажу?
Фортунатовъ. Конечно, хочу, конечно.
Наташа. Мужемъ Марьи Александровны будете не вы, а Николай Николаевичъ. (Отходитъ. Фортунатовъ молчитъ) .Что бы вы сдeлали, если бы убeдились въ этомъ?
Фортунатовъ. Я… я… все такъ странно, я просто удивленъ. (Волнуясь). Вы мнe говорите такiя вещи!
(Наташа отходитъ въ дальнiй уголъ терассы и садится въ лонгшезъ).
Наташа. Такiя вещи, вещи. (Рeзко) .Если бъ я была мужчиной, я-бъ убила соперника.
(Изъ дому выбeгаетъ группа подростковъ и молодежи) .
Дeвочка лeтъ четырнадцати. Ухъ, жарко! Наташа, что же ты не вышла къ Ксенiи Александровнe?
Кадетъ. Господа, одну минуту, не разбeгайтесь!
Гимназистъ. Соня, вы со мной? Визави Павликъ и Дебольская.
Соня. Нeтъ, я ему обeщала. (Даетъ руку кадету) .
Гимназистъ. Это предательство, Соня, вы согласились.
(Голоса: «Ты кадриль любишь? Нeтъ, гайавату. Ну, это глупости»).
Второй кадетъ (подлетаетъ къ Наташе). Смeю васъ просить?
Наташа. Кадриль? Нeтъ, устала.
Кадетъ. У насъ и взрослые танцуютъ – Марья Александровна.
Наташа. Не могу. Просто, не могу сейчасъ.
(Кадетъ кланяется. Входитъ Елена съ Тураевымъ) .
Елена. Ну, вотъ балъ въ полномъ ходу. Хорошо, хоть эти веселятся. Дeдушка бeдный разстроился, ушелъ къ себe.
(Распорядитель въ залe кричитъ: «Messieurs, engagezvosdames»).
Кадетъ. Ну видите, я же говорилъ, пора… Соня, вашу руку.
Гимназистъ. Ахъ ты Боже мой, у меня до сихъ поръ нeтъ дамы.
(Съ шумомъ убeгаютъ).
Тураевъ. Богъ мой, какъ всe выросли! Всe дeти сосeдей, земцевъ нашихъ, давно ли ходили подъ столомъ, а теперь туда же… (Вздыхаетъ). Того и гляди тоже начнутъ ревновать, ссориться.
Елена. Это мы съ вами старeемъ, Петръ Андреичъ, оттого намъ и кажется, что время идетъ быстро.
Тураевъ. Конечно, старeемъ, конечно. Но надъ нами жизнь еще такъ же сильна, какъ надъ ними.
Елена. Какъ еще сильна! (Подходитъ къ периламъ). Вотъ Діодоръ Алексeичъ говорилъ о звeздахъ, о любви. (Кладетъ голову на перила. Фортунатову). Понимаете ли вы, какъ вы хорошо сказали? Понимате ли вы себя, – знаете ли вы, кто вы?
Фортунатовъ. Ну, какъ это сказать. Фортунатовъ, Діодоръ Алексeичъ.
Елена. Нeтъ. Вы милый, чудесный поэтъ, ученый фантазеръ. Кто въ наше время увлекается звeздами, Данте, любовью? Вы не понимаете сами, не чувствуетет своего духа… потому что вы скромны.