Усадьба
Шрифт:
– Здравствуйте, Виджил! Откуда-нибудь из деревни?
– Только что из Уорстед Скайнеса.
– Хорэс Пендайс - мой клиент. Чем могу служить? Какие-нибудь неприятности с вашим Обществом?
Грегори Виджил, усевшись в мягкое кожаное кресло, в котором сиживало так много людей, искавших совета и помощи, с минуту молчал; мистер Парамор, бросив внимательный взгляд на своего клиента, шедший, казалось, из самой глубины его души, сидел, не двигаясь. Было сейчас что-то общее в лицах этих двух столь
Грегори наконец заговорил:
– Мне тяжело говорить о деле, ради которого я здесь.
Мистер Парамор нарисовал физиономию на промокательной бумаге.
– Я пришел к вам, - говорил Грегори, - чтобы посоветоваться о разводе моей подопечной.
– Миссис Джэспер Белью?
– Да. Ее положение невыносимо.
Мистер Парамор посмотрел на Грегори, соображая что-то.
– Как мне известно, она и ее муж живут врозь.
– Да, вот уже два года.
– Вы действуете с ее согласия?
– Я говорил с ней.
– Вы хорошо знаете закон о разводе?
Грегори отвечал, страдальчески улыбаясь:
– Не очень; я никогда не читаю газетных отчетов о подобных делах. Мне все это отвратительно.
Мистер Парамор опять улыбнулся, но тут же его лицо омрачилось.
– Необходимо иметь некоторые доказательства. У вас они есть?
Грегори провел ладонью по волосам.
– Я не думаю, что будет много затруднений, - сказал он.
– Белью согласен, они оба согласны!
Мистер Парамор удивленно поглядел на него.
– Ну и что?
Грегори удивился в свою очередь:
– Как что? Но если обе стороны только этого и хотят, если никто не ставит препятствий, какие могут быть трудности?
– Боже мой!
– воскликнул мистер Парамор.
– Да ведь я видел Белью только вчера. Я уверен, что уговорю его признать все, что окажется необходимым.
Мистер Парамор вздохнул.
– Вы слыхали когда-нибудь, - спросил он деловито, - что такое тайный сговор, имеющий целью ввести суд в заблуждение?
Грегори вскочил и зашагал по комнате.
– Я вообще в этом не разбираюсь, - сказал он.
– И все это в высшей степени гадко. Для меня узы брака священны, и если они вдруг оказываются не таковыми, то вникать во все эти формальности невыносимо Мы живем в христианской стране, и среди нас нет непогрешимых. На какую грязь вы намекаете, Парамор?
Окончив свою гневную тираду, Грегори опустился кресло и подпер рукой голову. И, как ни странно, мистер Парамор не улыбнулся, а посмотрел на Грегори с состраданием.
– Если оба супруга несчастны в браке, - сказал он, - им не полагается обоим желать его расторжения. Одному из них необходимо делать вид, что он против этого и считает себя пострадавшей стороной.
Грегори проговорил, не поднимая взгляда:
– Но почему?
Мистер Парамор вынул из воды фиалки и понюхал их.
– Как это почему?
– Я хочу сказать, зачем нужен весь этот обходный маневр?
С удивительной быстротой сострадание на лице мистера Парамора сменилось улыбкой, и он проговорил:
– Для того, чтобы не так легко было расшатать моральные устои общества. А как же иначе?
– И вы считаете это высокоморальным? То, что на людей надевают цепи, от которых они могут освободиться только ценой преступления?
Мистер Парамор замазал лицо, нарисованное на промокательной бумаге.
– Куда девалось ваше чувство юмора?
– В этом нет ничего смешного, Парамор.
Мистер Парамор подался вперед.
– Друг мой, - сказал он серьезно, - я вовсе не собираюсь утверждать, что наши законы неповинны в огромном количестве никому не нужных страданий; я не буду говорить, что наша законодательная система не нуждается в преобразовании. Большинство юристов и почти каждый мыслящий человек скажет вам, что очень нуждается. Но это вопрос отвлеченный, и нам сейчас его обсуждение поможет мало. Мы постараемся добиться успеха в вашем деле, если это возможно. Вы не с того конца начали, вот и все. Первое, что мы должны сделать, - это написать миссис Белью и пригласить ее к нам. Затем надо начать слежку за капитаном Белью.
Грегори перебил его:
– Какая гадость! Нельзя ли обойтись без этого?
Мистер Парамор прикусил указательный палец.
– Опасно. Но вы не беспокойтесь, мы все устроим. Грегори поднялся с кресла и подошел к окну. Помолчав с минуту, воскликнул:
– Мне все это противно! Мистер Парамор улыбнулся.
– Всякий честный человек почувствовал бы то же. Но дело в том, что этого требует закон.
Грегори снова разразился тирадой:
– Выходит, никто не может развестись, не став при этом либо сыщиком, либо негодяем.
Мистер Парамор сказал серьезно:
– Очень трудно избежать этого, почти невозможно. Видите ли, в основе закона лежат определенные принципы.
– Принципы?
Мистер Парамор улыбнулся, но улыбка тотчас же сошла с его лица.
– Принципы, основанные на христианской этике. Согласно им, человек, решившийся на развод, ipso facto {Тем самым (лат.).} ставит себя вне общества. А будет ли он при этом негодяем, не так уж важно.
Грегори отошел от окна, сел и снова закрыл лицо ладонями.