Ущелье белых духов
Шрифт:
– Ну хорошо, – согласился профессор.
Эллочка обняла его и поцеловала.
– Не волнуйся, дедушка. Джунгли здесь, что ли? И с нами ведь будет собака.
– Если бы не Рэм, то и речи не могло быть, чтобы отпустить вас одних. – Профессор ласково посмотрел на громадного пса, сидевшего у ног Витальки. – А ты говорила, что собака излишняя обуза.
– Беру свои слова обратно. – Эллочка погладила Рэма.
Луговая полоса упиралась в невысокий каменистый гребень, на вершине его словно шипы на хребте дракона, торчали треугольные каменные столбы. За первым гребнем был второй, за вторым третий, за третьим четвёртый. И все они заканчивались
Среди камней росли чахлые ёлочки с исковерканными стволами. Им не хватало почвы, они пускали корни в щели между камнями, и кроме того им приходилось выстаивать под свирепыми горными ураганами.
Когда прошли восемь таких гребней, открылся спуск в унылую долину с высохшим лесом. Такого Виталька ещё никогда не видел. Среди скал стояли серые ели без ветвей с осыпавшейся корой. Что могло погубить этот лес? Эллочка и Виталька невольно замедлили шаг. Мёртвый лес был угрюм и страшен даже сейчас, в разгаре солнечного дня. Под ногами глухо лопались сгнившие ветви, нигде не было видно ни одной птицы, не было даже насекомых. Однако Рэм весело бегал среди мёртвых деревьев, не проявляя никаких признаков беспокойства.
– Никогда не видела такого зловещего леса, – сказала Эллочка. – По-моему, именно в таких местах рождались поверья. По-видимому, люди, которые добирались сюда, тоже обходили побережье и наткнулись на этот лес. Мрачная и таинственная обстановка так подействовала на них, что они в страхе бежали отсюда. А ведь правда страшно, Виталик?
Лёня и Николай считали Эллочку взрослым человеком, а Виталька видел в ней только девчонку, почти свою ровесницу. Она и была всего на три года старше его.
– Всё-таки почему умер лес? Как ты думаешь, Элла, что произошло?
– Не знаю. Надо спросить у дедушки. Посмотри, какие здесь росли деревья!
Виталька знал, что профессор будет им недоволен, если он придёт и скажет: «Видел мёртвый лес». Он сразу же спросит… Что спросит?
Виталька подошёл к огромной мёртвой ели и стал тщательно её осматривать. Гладкий серый ствол был обмыт дождями, просушен ветрами и солнцем, но с северной стороны ствола зияло длинное узкое дупло. Внутри ель была пустой. Один удар урагана, и она рухнет. Виталька срезал мягкую серую труху внутри ствола, понюхал, ничего особенного. Всё как обычно, просто сгнившее дерево. Завернул древесную труху в бумажку и положил в рюкзак. Наклонился и стал осматривать обнажённые корни. И там, где корни соприкасались с землёй, заметил странный грязно-серый налёт. Такого он в лесу никогда не видел. Может быть, здесь и надо было искать причину гибели леса. Он осторожно срезал кусок корня с приставшей к нему землёй, осмотрел, понюхал. Снова ничего особенного. Он хотел было лизнуть языком белый налёт, но Эллочка, удивлённо наблюдавшая за ним, схватила его за руку.
– Виталька, здесь же погибло всё живое! Что ты делаешь? Пойдём скорее отсюда!
– Нет, нет, надо ещё взять образцы почвы для анализа.
Они начали разгребать рыхлый покров из сгнивших ветвей и истлевшей коры. Под этим покровом была белесая почва. Виталька начал её рассматривать через лупу. Но прибор этот был слишком слаб.
Взяв образцы, Эллочка и Виталька двинулись дальше. Лес захватил длинную низину, расположенную
– Что там, Виталик? – нетерпеливо спросила Эллочка.
– Послушай.
Эллочка приложила ухо к корню.
– Как будто там что-то движется…
– И мне так показалось, – сказал Виталька.
Они поднялись на гребень и сфотографировали мёртвый лес со стороны солнца, затем нанесли его на карту.
Когда сели обедать возле родника, бившего из скалы, Эллочка заставила Витальку тщательно вымыть руки. Оба были так голодны, что съели с сухарями две банки консервов. Огонь разводить не стали. Покормив собаку и немного отдохнув, двинулись дальше.
Эллочка шла удивительно легко. Эта рослая стройная девушка всё больше и больше нравилась Витальке. Она не молола зря языком, не пыталась Витальке навязать свою волю. Сразу и без слов согласилась, что в экспедиции вокруг озера главный – Виталька, и с готовностью выполняла всё, о чём бы он её ни попросил.
Когда она уставала, то откидывала красно-золотистые волосы с загорелого лба и улыбалась Витальке так хорошо, что и он не мог не улыбнуться в ответ.
Она была очень красива, хотя нос её облупился на солнце, губы потрескались, а волосы походили на копну соломы после бури. Где-то она потеряла свою вязаную шапочку и теперь ходила с непокрытой головой.
– Виталька, – смеясь, сказала она, – мы с тобой похожи на горных нищих.
Виталька оглядел себя. Штаны изорваны о камни и сучья, куртка без пуговиц, из кед нелепо высовываются разлохмаченные шерстяные носки. И кроме того он увешан с головы до ног разным барахлом.
Они шли всё дальше и дальше берегом озера по жёстким травам, колючим кустам и скалам. Уже заходило солнце, когда Виталька вынул из фотоаппарата третью кассету и вставил четвёртую. С каждым километром рюкзаки тяжелели от образцов. Их собирала Эллочка. Она немного разбиралась в геологии, довольно ловко орудовала геологическим молотком, отбивала куски породы резкими точными ударами. В основном здесь были граниты, изредка попадались кристаллы друзы – чистого кварца.
Уже в сумерках они достигли самой отдалённой точки озера. Узкий залив упирался в скалы причудливой формы. Огромные гранёные иглы нависали над водой. Между ними можно было подойти к озеру, даже зачерпнуть воды. По каменным террасам кое-где падали в воду струи из родников. Они дробились, растекались по камню и почти не тревожили зеркальной поверхности озера. Внизу в скалах над самой водой было множество гротов и пещер, больших и мелких, видимо, такие же гроты были и под водой. Кто знает, что было там, в глубине озера. Чем больше сгущались сумерки, тем чернее и сумрачнее оно становилось.
Эллочка и Виталька насобирали сухих веток и развели костёр. Красные отблески заплясали на чёрных скалах. Густая тьма, казалось, стекала с гор в озеро, оседала между скалами.
Они вскипятили в большой алюминиевой кружке чай и пили, прихлёбывая по очереди, обжигая губы о раскалённый край. Чай был густо заварен, в него бросили пять или шесть кусков сахара.
С наступлением темноты дохнули холодом ледники. Холод тёк вместе с темнотой. Виталька и Эллочка были одни в густом, как чернила, мраке, день пути отделял их от друзей.