Ушастое Возмездие
Шрифт:
Так не сыграет ни одна актриса. Даже за голливудский гонорар. Ольга ломилась в двери, а следом в нее полетел еще один нож, пригвоздив юбку к двери.
— Помогите-е-е!!!! — верещала Ольга, пугаясь до невозможности.
— Не промахнись! — послышался голос Асмодея. — Убей эту предательницу! Император убьет за это зелье!
Литаниэль, с высоты своего превосходства уже понял. В него влюбились не на жизнь, а на смерть. Собственно, как обычно. Его ничуть не смущало то, что девушка рискнула всем, ради него. И судьба этой девицы его
Литаниэль как раз думал, что давно в него никто не влюблялся. Он, возможно, и не помнил своего детства. Каким оно было. Ибо это было очень давно.
Но помнил, что родители его не замечали. Но однажды все изменилось. Он сотворил нечто плохое. Мать готовилась к балу. И ей дела не было до ребенка, который зашел в ее покои. Принц был зол. И выбросил в сердцах мамино любимое ожерелье в окно, когда та на минуту вышла из комнаты. Он знал, что отец потребовал, чтобы мать явилась на бал именно в этом ожерельи. И ни в каком другом.
И мать, и служанки обыскали всю комнату, но не нашли. И тогда Литаниэль сказал, что знает, где ожерелье.
Впервые в жизни мать схватила его, приказав слугам молчать.
— Говори, милый, — слышался плачущий голос матери.
И тогда впервые на него обратили внимание. Ожерелье нашлось. Принц сказал, что выбросил его. Мать кричала половину вечера, но она больше не молчала и не делала вид, что у нее нет сына.
Мелкие гадости продолжались. И Литаниэль с замиранием сердца ждал, что сейчас все обратят на него свое внимание. Но потом окружающие просто перестали замечать. Мать с отцом перестали ругать его. И стали воспринимать его проделки, как должное.
С каждым днем юному принцу приходилось быть все изобретательней, чтобы вывести из себя родителей.
А потом… потом это стало его натурой. Ложь, жестокость, коварство и бесчувственность стали частью его самого.
— Пустите! — слышал он отчаянный крик. И улыбался.
Еще одна глупенькая девушка решилась на отчаянный шаг. И сейчас она попытается диктовать ему условия, потом будет плакать, рыдать и проклинать. Она будет заглядывать в его глаза и искать в них намек на жалость и сострадание.
И как ни странно, но чем больше он так себя вел, тем больше красавиц рисковали жизнью, репутацией и всем, что у них было, ради него.
Литаниэль предвкушал этот момент, когда девушка будет ползать на коленях, умоляя его о том, чего он дать не может.
Нет, Литаниэль, скажем так, увлекался. Такое тоже бывало. Иногда, посреди бала, он видел красавицу. И чувствовал, как внутри шевелится что-то незнакомое. Странное, загадочное. В такие моменты девушка казалась ему совершенством, достойным его.
Но уже утром он видел ужасные вещи. Словно лучи рассвета нарочно падали ей на лицо. И нос мог быть чуть короче, и губы чуть пухлее, и волосы погуще, и уши поострее. В целом, не красавица, а один сплошной недостаток.
— Помогите! — кричал женский голос.
Литаниэль соскучился по обожанию. Поэтому открыл.
Ольга смотрела на него, как на спасителя. Ее руки тряслись, и она чуть не выронила зелье, которое бережно несла зажатым в кулачке.
Дверь закрылась магией. И Ольга поняла. Выхода нет.
Как бы глупо это не звучало, но в глубине ее души теплилась странная надежда, что он ее узнает. Что не все так ужасно. И, возможно, сердце эльфа дрогнет, когда он посмотрит в ее глаза.
Она смотрела на него и верила, что где-то внутри сидит тот самый Литаниэль, собирающий ромашки для нее. Или тот, кто вовремя накрыл ее плечи одеялом.
А это все вокруг — просто тучи, которые прикрывают ее солнышко. Ольга поднималась вслед за эльфом, вспоминая, как согревала ее его любовь.
— Зачем пожаловала? — послышался самодовольный голос. Ольга вздрогнула, вспоминая, как мерзко он ответил ей тогда.
— Я… я… люблю вас, — честно произнесла Ольга, опустив глаза. — И… Я хочу, чтобы вы … дали мне шанс! Один единственный шанс!
Ольга чувствовала, что она ни капельки не врет. Ей казалось, что в ее глазах отражается вся любовь, которую она так не ценила. В глазах Ольги стояли слезы.
— Я…. принесла вам… — голос Ольги дрогнул. И она разжала потную ладошку. — Зелье идеальной красоты… Это зелье, которое Император хотел подарить Императрице… Оно очень редкое!
Ольга, разумеется, врала. Император считал Каролину самой красивой женщиной на свете. И ни о каких зельях даже не помышлял бы! Но тому, кто озабочен красотой и совершенством трудно было понять что-то другое, что не касается его любимой темы.
— Ты думаешь, я тебе поверю? Ты себя в зеркале видела? — рассмеялся эльф. Он видел ее нечесаные волосы, грязное и местами порванное платье. — Да если бы у женщины было это зелье, то она бы его выпила. Даже не задумываясь! Так что я прекрасно понял. Где-то кроется подвох! Неужели ты считаешь, что можешь меня обмануть?
Эльф обезоруживающе улыбался, словно раскусил ее хитрость.
— Никакого подвоха, — занервничала Ольга.
План катился ко всем чертям. Со сверхзвуковой скоростью! Эльф оказался не таким дураком. И Ольга почувствовала себя крайне неуютно.
— Итак, я вижу, что тебя подослали, — улыбнулся Литаниэль. У него даже улыбка была другой! Совсем другой!
— Что?!! — удивилась Ольга, в надежде, что выиграет немного времени.
— Да, именно, — сощурился Литаниэль. Он был очень проницательным. И обмануть его было не так-то просто. — Как забавно. Я так полагаю, зелье — это предлог! И они хотят обсудить условия возвращения дворца. Я прав?