Уши, хвост и конечно хитрая моська

Я шла по шумной улице, кутаясь в прохудившееся пальто. Где я его нашла? Да откуда ж я знаю? Последние 6 месяцев просто как в тумане. Взглянув на ближайшую витрину кафе, я остановилась любуясь и погрузилась в воспоминания…

Всего пол года назад моя жизнь была прекрасна. Нет, не так. Всего пол года назад моя жизнь была великолепна! Я купалась в роскоши и была любимой избалованной дочкой преуспевающего бизнесмена. Любой каприз имполнялся по щелчку. Мой отец души во мне не чаял. Ведь я оказалась единственным ребёнком

кто был действительно его родным. Многие женщины обманом пытались "вручить" ему наследника, но только моей маман как то удалось забеременеть мной. После трёх проверок ДНК и отцовских угроз в случае обмана на эти самые ДНК их разорвать, врачи трёх разных клиник в один голос твердили-Я его кровь и плоть.

Остальные проверок не прошли. А мой отец считал меня чудом. Ему в детстве довелось пепеболеть свинкой и врачи разводили руками долгие годы твердя что он бесплоден. Папенька не сдался. В итоге чудо действительно случилось. Это я.

Мать же стала для него волшебницей. Он её как и меня боготворил. Выполнял все, что она хочет. Но он не знал её истинного лица…

В день его смерти, я вернулась из Англии, где долгое время училась на финансиста в Оксфордском университете. Хотелось порадовать папеньку… Но не успела.

Меня встретила мать. Вся в чёрном и безразлично, впрочем как и всегда, сообщила мне о его смерти. Вот так, прямо в аэропорту. Затем водитель усадил меня в машину и мы приехали в летний особняк отца. Он любил это место, там и завещал его похоронить. Мать не говорила со мной. Я думала что ей больно, но я никогда не видела эмоций на её лице или в её глазах.

На похоронах, я держалась и прятал слезы под чёрной вуалью. Когда в нашем доме отзвучали последние слова соболезнования я направилась к себе. Сколько я плакала не знаю. Но уже было достаточно темно, когда я хотела найти кого-то из горничных, чтоб попросить снотворного.

— …дождемся завещания, а до тех пор я скорбящая вдова. — донеслось из сада когда я проходила мимо одного из окон. Это была мама и Сергей, её водитель.

— Аля, милая, я устал ждать. Устал скрывать, что люблю тебя. Устал врать о том что я одинокий отец трёх детей. Им ты нужна. Им нужна мать! — он обнимал её. А я стояла в недоумении. Дети? Его дети это и мамины? Да бред! Не может быть! Или может? Она часто пропадала на год или полтора. Всегда более озлобленная на меня, чем обычно. Что то в ней менялось, но я не понимала. Прижав руку ко рту, я с замиранием сердца слушала режущую сердце правду.

— Скоро этот ад закончится. Я и нашим детям устрою лучшую жизнь и отомщу ему за то что он со мной сделал! — её голос стал очень жёстким и холодным.

— А его отродье? Что ты с ней сделаешь? — я услышала хищные нотки в его голосе.

— Если он ей хоть что то оставил, сгною.

От услышанного мне стало тошно. Мама! Эта женщина говорила обо мне словно я нечто мерзкое. Я и раньше её любви не чувствовала, но теперь я вовсе не понимаю за что? Что отец сделал с ней такого, что она ненавидит и его и меня?

Спросить я не решилась. До оглашения завещания, я уехала

в свою квартиру в центре города, и затаилась там, словно и не слышала того разговора. Думая каждый день как мне быть? Обратиться в полицию? Бред! Мне без доказательства не поверят! Что же ещё? Мне всего 21 год. Не к этому меня жизнь готовила… На ум ничего не приходило.

Через три месяца, ко мне приехал адвокат отца и сообщил, что я должна быть на оглашения. Акалерий Игнатиевичь, был надёжный друг отца. Может сказать ему? Хотя, отец и матери доверял. Отпускал её на подаренный им же ей остров. Где она как оказалось не то что изменяла ему, если веритьуслышанному, так ещё и заводил новую семью.

Я приехала за 15 минут до начала. Все были в сборе. Даже дальние родственники и те сидели со скорбными лицами и надеждой в алчных глазах на щедрость отца.

Акалерий Игнатиевич вышел посредь залы в которой мы собрались, достал конверт и при нас начал его распечатывать.

— Кхм… — прокашлялся он привлекая внимание. Хоть этого и не нужно было. Все затаив дыхание смотрели на него почти не мигая. Он развернул бумагу, пробежался по ней глазами и начал чтение-"Я, Соболев Алексей Сергеевич, являясь в светлом уме и в твёрдой памяти, завещаю.

Моей ненаглядной супруге Алефтине, скрасившей мою жизнь, и подарившей мне сокровище всей жизни, я завещаю её остров. Названный в честь неё и ежемесячное содержание в размере 3 миллиона в месяц.

Всё остальное, что я нажил непосильным трудом, я завещаю моей дочурке Кирочке. Всё счета, дома, квартиры, автомобили. Список прилагается вместе с документацией на имущество.

Остальным пришедшим помянуть меня, я завещаю раздать по миллиону. Я знаю, что никогда не был им дорог я, но мои деньги они любили. Я вас не обделю.

На этом прощаюсь. Ваш Алексей Соболев. "

— То есть как? — опешила моя мать. — мне подаренный остров и все?

— И три миллиона в месяц. — напомнил адвокат. — такова воля усопшего.

Мать молча встала и громко цокая каблуками вышла из залы. В этот момент я поняла. Я в беде. Но то ли наивная, то ли дура, решила поговорить с ней и поделить наследство. Мне много не нужно. А она… Может хоть тогда она меня начнёт ценить. Хоть немного.

Она уехала. Всё разошлись. Многие оказались довольными миллионом отданным отцом. Кто то из дальних вскользь порадовался, что не зря приехал. Но мне было все равно. Я всего лишь хотела уснуть и проснуться, поняв что это всего лишь сон. Отец жив и это лишь дурной сон.

Но моё пробуждение было не таким. Я проснулась от пощечины, сидя на стуле.

— Что происходит? — мне было страшно и сложно говорить. От темноты и сырости стало трудно дышать.

— Ты, — раздался голос матери из темноты, и мне в глаза ударил яркий свет. — Перепишешь все на меня, и записку о том, что не хочешь жить и все тебя достало. А я так уж и быть, позволю убить тебя быстро и не мучительно.

— М…маммма… — выдохнула я-за что?

— Не смей. — она резко подошла ко мне и больно схватила за лицо-не называй меня так.