Ушлёпок
Шрифт:
По-хорошему, костюм общевойсковой защиты требовалось тщательно вымыть, прежде, чем свернуть в рулон и забросить обратно в расщелину. Но Медик не был окончательно уверен, что его погружение прошло незамеченным. И торопился покинуть окрестности колонии, как можно скорее.
К тому же, где взять столько воды? Одной флягой такие постирушки никак не обойдутся. И займут слишком много времени, которого у него, как всегда, нет. А когда его обнаружат, будет уже совершенно не важно слипся костюм от избытка дерьма или нет. Ибо живым его отсюда никто не выпустит.
Он максимально затянул лямки вещмешка. Попрыгал,
Если все пройдет как надо, уже спустя десяток минут он растворится в лесу. И, чем дальше сумеет уйти, тем меньше шансов, что кто-нибудь из колонии рискнет продолжить преследование до рассвета.
К сожалению, Медик не знал, что охрана склада проявила несвойственную для себя бдительность и вышла на связь с ближайшим «секретом». Поделилась подозрением о проникновении на территорию колонии и попросила бойца осмотреть сектор, который по определению считался неприступным.
Дозорный не испытывал никакого желания покидать «секрет». Но, прекрасно понимал, что подобным образом охрана перекладывает ответственность на его плечи. Когда в ходе инвентаризации будет обнаружена недостача, а она обязательно обнаружится, потому что охранники не упустят возможности, обязательно воспользуются моментом и набьют собственные карманы под завязку, то именно он будет нести материальную ответственность. А с них в итоге взятки гладки. Они ведь сообщника задержали и куда следует сообщить – сообщили. Наверняка весь периметр на уши поставили, лишь бы выскочить чистенькими из этой лужи. И теперь сидят там, за стеной, в безопасности и потирают руки. Пока он здесь, за стеной, чуть ли не ползком пробирается к скалам.
Но, по-другому нельзя. За медикаменты спросят так, что мало не покажется. Не одну неделю придется на половине пайка просидеть. А сожительница долго вопли собственных голодных детей терпеть не станет, все нервы на кулак намотает.
Боец решил, что лучше уж быть съеденным мутантами, чем эта изнуряющая эмоциональная осада. И поторопился к скалам.
Медик тоже спешил, как никогда. Пересадку с одного троса на другой он провел в рекордные сроки, несмотря на поврежденную руку. И страховочный рычаг ни разу не отпустил. Юноша не позволял себе тратить время на отдых и усердно крутил педали.
Механизм едва слышно поскрипывал в ночной тишине. И Медик решил, что не зря оставил после погружения пистолет в вещмешке. Так он его точно не потеряет. А в стрельбе, по-видимому, необходимости нет. Похоже, что удача сегодня на его стороне. И он покинет окрестности колонии словно японский средневековый ниндзя – так и не попавшись никому на глаза. Ну кроме Василия Степановича и Жорика. Но эти двое, конечно же, не в счет.
Однако внимательный взгляд уже отслеживал его перемещение. Дозорный просто ждал подходящего момента. Сейчас нарушителя от ближайшего пулемета прикрывали скалы. И если поднять тревогу, то ответственность повиснет лишь на его тощих плечах. К сожалению, он и при дневном-то свете не отличался особой меткостью. А под покровом темноты и подавно. Боец прекрасно понимал, что скалы способны помешать не только пулеметному огню, но и свету прожектора. И крайним безусловно вновь окажется он. А потому, боец не торопился раскрывать свое присутствие, продолжая следить и ждать.
Медик готовился перебросить крепление подъёмника
Однако механизм предательски заскрипел и не поддался. Медик замер. Перевел дух. И вновь вцепился в фиксатор. Что за черт, неужели заело? И как теперь дальше? Своим ходом?
Очередь вгрызлась в каменный карниз над головой юноши. Вспыхнул прожектор. Свет скользнул по скалам, подбираясь все ближе. Трассирующие пули – это прекрасный ориентир. Вторая очередь ударила ниже. По щеке Медика полоснули острые осколки породы.
Стреляли снизу. И пока что не очень метко. Но, в отличие от дозорного, пулеметчик не зря получает свой усиленный паек. Уж он-то точно не промахнется.
– Черт!
Прожектор нащупал юношу. Еще секунда и пулеметная очередь разорвет в клочья и Медика, и краденые медикаменты, и даже скалы. Видимо, это и есть тот самый крайний случай, который он по счастью предусмотрел.
Последнее усовершенствование подъемника юноша делал скорее, следую отцовскому принципу перестраховки, чем сознательно рассчитывая на то, что когда-нибудь им воспользуется.
Он потянулся к креплению и с силой сжал ручки пневматических ножниц. Пластиковый предохранитель лопнул, пневматика увеличила силу воздействия и заточенные до бритвенной остроты лезвия перерубили трос. Он едва успел сжать руки вокруг страховочного рычага. Не дай бог, ему сейчас открыться. И рухнул.
На какое-то мгновение сиденье зависло в воздухе. К горлу подступил комок. А затем конструкция полетела вниз. Остатки троса в конце концов остановили падение, но не смогли полностью погасить набранное ускорение. Амортизация швырнула юношу вверх и в сторону, выбрасывая его из освещенной зоны. Медик покинул световое пятно столь стремительно, что управлявший прожектором боец не успел отреагировать и потерял его из виду. Впрочем, даже успей он отследить всю плохо предсказуемую траекторию полета юноши, это ничего бы не изменило. Ведь прежде, чем достигнуть крайней верхней точки, юноша рванул страховочный рычаг на себя и поджал ноги. Педали ожили, неистово молотя по воздуху, но буквально на секунду. Спустя мгновение конструкция сорвалась с троса и унеслась в темноту.
Прожектор беспомощно скользнул по скалам и деревьям. Пулемет прощупал трассирующими очередями лес. Но все напрасно – цель исчезла. Впрочем, никто из тех, кто наблюдал за побегом, не сомневался, что после такого полета они найдут его с восходом солнца в точке приземления. И только Василий Степанович, сидя в камере, продолжал верить, что Сахаренок ушел. И, как это ни странно, он оказался единственным, кто был наиболее близок к истине.
Медик открыл глаза. Под тяжелыми веками скопилась влага. Но слезы скатывались почему-то не вниз, к подбородку, а вверх. Он поднял голову и уперся взглядом в землю. На глаза попались корни деревьев, прошлогодняя хвоя вперемешку с прелой листвой… Какого черта?
Медик опустил взгляд к ногам и все встало на свои места. Посадка не состоялась. А точнее состоялась, но самую малость не до конца. Отсюда и головная боль и затруднённое дыхание. А все потому, что он завис среди ветвей дерева. Интересно, сколько он так провисел вниз головой? Легкие уже начали смещаться?
Впрочем, глупости. Для подобных деформаций требуется слишком много времени. Гораздо больше, чем оставалось до рассвета с того момента, когда по нему открыли огонь. А с рассветом его везение обязательно кончится и его найдут.