Ускользающий мираж
Шрифт:
Она была просто шокирована этими словами и вдруг почувствовала, что выходит из себя.
— Так вот что у тебя на уме, Джон Тэйлор! — Она хотела сказать что-то, что причинило бы ему такую же боль, какую его слова причинили ей. — Скорее всего, это "однажды" наступит гораздо раньше, чем ты думаешь. Например, сейчас!
Джон хлопнул дверью и вышел, и она слышала, как он яростно шагает по палубе.
Кенда бросила сковородку на газовую горелку и швырнула на нее целую рыбину — так, что хвост и голова свисали через край. О, черт… черт. Зачем вообще произошла эта глупая стычка?! Она попыталась вилкой уложить
Через час Джон вернулся с кислым выражением лица. Кенда протянула ему тарелку, и он принял ее, едва пробормотав "спасибо". Обед начался в полном молчании. Джон ел неохотно.
— Бисквит подгорел, рыба полусырая, и я не знаю, что ты, Господи помилуй, умудрилась сделать с бобами, но в остальном еда восхитительная. — Губы его тронула улыбка, и холодный взгляд стал теплеть.
— Прости, пожалуйста… — Кенда со вздохом опустила вилку. — Не могла ни на чем сосредоточиться, другие мысли лезли в голову — гораздо более важные, чем о еде.
Джон улыбнулся:
— Это наша первая ссора, да? Откроем счет.
— Не наша, а твоя! — вызывающе произнесла она. Кенда какое-то время еще избегала смотреть ему прямо в глаза и только изредка бросала на Джона косые взгляды. Вдруг она рассмеялась — просто потому, что больше не могла сдерживаться.
На мгновение он прикусил нижнюю губу.
— Я, наверное, выгляжу очень смешно, да?
Кенда почувствовала, что сердце ее вдруг учащенно забилось. Она пристально посмотрела в его потемневшие от обиды глаза.
— Да, — выдохнула она. — Мне кажется, ты очень смешной.
Через секунду он уже взял ее за плечи.
— Подойди сюда. Сейчас я покажу тебе, какой я смешной! — Говоря это, Джон тащил Кенду вокруг стола и усаживал к себе на колени. Рука его скользнула под ее рубашку, затем он притянул Кенду к себе и поцеловал долгим и страстным поцелуем. Наконец оторвался от нее и спросил:
— Ну что, так ли уж я смешон?
И снова она кивнула в знак согласия. Тогда его жаждущие губы прошлись по ее лицу, шее. Его пальцы ласкали ее спину, груди. Внезапно он поднял Кенду на руки, перенес из камбуза в каюту и положил на койку. Джон окинул ее нарочито суровым взором.
— Даю тебе последний шанс на исправление, иначе…
— Все равно ты самый смешной человек в мире! — строптиво сказала Кенда и протянула к нему руки.
На следующий день подул сильный северный ветер, и "Бьюти" стала быстро приближаться к атоллу Кирибати. Кенда и Джон проснулись, когда уже совсем рассвело. К вечеру ветер изменил направление, и опустился такой густой туман, что нельзя было разглядеть даже верхнюю часть грот-мачты.
— Я все же предпочитаю туман шторму, — озабоченно сказал Джон.
— А я предпочитаю солнце! — сказала Кенда. Она была удивлена, увидев, какой плотной пеленой туман окутал их. Ей казалось, что можно протянуть руку и разгрести его. Надеясь, что он скоро рассеется, Кенда в последний раз печально вгляделась в туман, а затем направилась в рубку, где Джон настраивал радиоприемник. Из динамика доносились громкие позывные.
— Что это? — спросила она.
— Радиомаяк: наверное, рядом Фаннинг. Помогают самолетам летать в тумане. — Джон отвел взгляд от приемника и внимательно посмотрел на
Через несколько минут оба в спасательных жилетах сидели рядом. Кенда нашла руку Джона и крепко сжала ее. Вокруг ничего нельзя было разглядеть, даже контуры его лица были размыты.
Джон, нежно потрепав ее по руке, произнес:
— Почему бы тебе не пойти вниз и не поспать? Когда проснешься утром, туман уже рассеется.
— А ты собираешься ложиться спать?
— Нет. Я останусь здесь, пока небо прояснится, а потом, может быть, немного и посплю.
— Я бы хотела побыть с тобой!
Джон склонился и нежно поцеловал ее.
— А я бы предпочел, чтобы ты была там, где можно разглядеть хотя бы кончик своего носа. Иди и выполняй приказ капитана!
— Ты поцелуешь меня снова?
— Я спущусь в каюту и поцелую тебя перед сном.
— Хорошо, буду ждать.
Несколько минут спустя, когда Джон спустился в каюту и поцеловал ее, она грустно посмотрела на него и спросила:
— Нам опять не везет, да, Джон? Сначала тот ужасный шторм, теперь этот туман… Как ты думаешь, что твой любимый океан преподнесет нам в следующий раз?
Джон слегка улыбнулся.
— Надеюсь, ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться. — Он послал ей с порога воздушный поцелуй. — А теперь спи. К утру все будет хорошо.
Кенда подперла голову рукой и смотрела, как Джон направляется к выходу. Внезапное чувство одиночества охватило ее. Она протянула руку и задернула занавеску на иллюминаторе: ей не хотелось видеть абсолютной темноты, царившей за бортом "Бьюти".
Кенда никак не могла заснуть. Все что угодно, только не это! Она подумала о Джоне, и эта мысль заставила ее почувствовать себя еще более одинокой. Она знала, что не сможет заснуть, когда его нет рядом.
"Может быть, почитать…" — подумала Кенда. Книги спасали ее от мучительного одиночества на острове. Она всегда считала их своими лучшими друзьями. Кенда облокотилась о край постели и взяла одну из них. Она аккуратно полистала покоробившиеся от влаги страницы и улыбнулась: она столько раз читала ее, что знала почти наизусть.
Кенда села, свесила ноги с койки и какое-то время поглаживала книгу, потом отложила ее. И тут глаза ее загорелись: она увидела на столике возле койки Джона корабельный журнал. Некоторое время Кенда боролась с искушением открыть его. Но Джон же предупреждал ее: "Читать корабельный журнал без разрешения капитана — это то же самое, что совать нос в чужой дневник". Она выбросила эту идею из головы и забралась под одеяло. Ей не спалось. Она никак не могла найти удобное положение, но все-таки попыталась спокойно полежать, закрыв глаза, и заснуть. Кенда думала о Джоне. Даже с закрытыми глазами она видела перед собой его загорелое красивое лицо, его темные глаза… Кенда могла представить его и в одежде, и без — и всегда прекрасного. Она улыбнулась, вспомнив свое предложение походить без одежды, высказанное ему на следующий день после свадьбы. Только день он смог проходить нагишом! "Черт возьми, из меня никогда не получится хорошего нудиста", — ворчливо заметил он тем вечером, когда она мазала кремом его покрасневшие ягодицы. Кенда улыбнулась и отметила про себя: "Он великолепен".