Ускоряющийся [СИ]
Шрифт:
Илья, поудобнее перехватив свой бесшумный «Вал», внимательно осмотрел окрестности. Всё, что можно было сделать для безопасности, уже сделано. Камеры наблюдения нейтрализованы, перенаправлены в другую сторону и на время заклинены; несколько выявленных, кстати, каким-то хитромудрым прибором Сергея-Медвежатника, скрытых камер тоже не заметят их: перед их объективами вставили по шаблону шпионских и криминальных боевиков поляроидные фотоснимки, и теперь те камеры видят только то, что на фото. Охранники, как близлежащего офисного центра, так и ближайшего банка их и так не
Работа кипит, Медвежатник оправдывает своё прозвище, а Илья — своё.
Спец вновь скользнул взглядом по невзрачной фигуре Сергея, по его полуседым, заплетённым в косичку, волосам; по горбатому носу и глазам на выкате; тонким, но мозолистым рукам. И в который раз задался вопросам: что такого нашла в нём, этом мужичонке, такая эффектная женщина, как Ольга. Леди. Так её стали называть меж собой в их компании.
«Настоящая леди. Ну не смотрятся они вместе! — раздражённо повёл плечом Илья. — Как красавица и чудовище, едрить её в кочерыжку! И девчонка их, эта неугомонная и загадочная Кошка Инга, тоже вся из себя красавица. Вся в мамку. А уж и гибкая какая! Это вообще не пойми в кого. Леди — дама царственная, властная. Этот же хмырь на каждом шагу кряхтит и скрипит, точно, мля, дед старый. Хотя дело своё знает. Во как шарится! Шарит!»
И тут Илья решился.
— Слушай, Медвежатник…
— Меня зовут Сергей, — перебил его седовласый с хвостиком. Илья упрямо дёрнул щекой.
— Слушай, Медвежатник, а как ты… Ну…
— Стал таким вот? — тон главы четы Маладиевских совсем не изменился. Чёрт бы побрал этих интеллигентов, совсем не поймёшь, что у них на уме. Илья бы на месте Медвежатника обложил бы раздражающего приставаниями и обзываниями его человека по полной программе. — Способным, подобно вам, пребывать в состоянии перманентного переменного стазиса?
«Что за пургу он гонит?» — Илья почесал бы затылок, да каска мешала. Не найдя годного ответа, просто поддакнул:
— Ага.
— Это, молодой человек, долгая история, — лекторским тоном ответил Медвежатник.
«Сфигали «молодой человек»? — скривился Илья. — Сам-то, даром что в морщинах весь и выглядит постарше, но ведь по документам — лишь на десять лет старше будет. Ох уж эти интеллигенты, иху мать!»
Тем не менее, Сергей продолжил. Может, ему самому было интересно кому-то рассказать свою историю, а может, он не чувствовал в себе противоречия утаивать эту информацию, или даже вообще — всё придумывал на ходу, но всё же он продолжил. Иногда рассказ его приостанавливался, он что-то быстро подключал к нетбуку, проверял, что-то перестраивал, но потом вновь говорил, говорил.
— Я, мил человек, учился в… впрочем, про то вам знать не надобно, — Медвежатник по странной и порой отталкивающей привычке ко всем обращался исключительно на «вы». Даже к Психу, от чего Валера-дурачок его всемерно уважал и не пытался подкалывать и срывать на нём злость. — Вам ничего не скажет название того полузакрытого заведения. Важно лишь то, что я там работал с материалами ядерного распада. Проще говоря, лаборатория была ядерная. Я был молод и любознателен, «перспективный молодой
Вот никто не придаёт особого значения фильмам про суперменов всяких, Х-менов и так далее. Фантастика, считают, сказки. Да, фантастика. Но посмотрите, коллега, на нас с вами. Мы — кто? Мы — сказка. Комикс. Супергерои, способные спасти человечество!.. Нда. Знал бы, как.
Но что-то я отвлёкся. Итак, случилось чрезвычайное происшествие. Всё по канону высокобюджетных фильмов со сногсшибательными спецэффектами. Ну или по причине головотяпства и пренебрежением техникой безопасности вкупе с мозгами, вечно забитыми всякой научной мишурой.
Как сейчас помню: после посредственного эксперимента, не подтвердившего теорию… ну, это вам знать ни к чему… а ночь была, устали уже все как собаки! Техники и лаборанты дрыхнут в подсобке что сурки. Одни только аспиранты, доценты да профессора исключительно научного спора ради задержались. Но вот: закончился эксперимент. Вышли из лаборатории, направились к конференц-залу. И тут вспомнил я, что оставил свои записи в зале испытаний. Побежал забирать. Но так торопился, что запнулся о растянутые там, сям провода. Кааак полыхнёт!..
Сергея передёрнуло, он, казалось, вновь очутился в зале испытаний, когда из-за его оплошности коротнуло установку, совершенно невообразимым образом сочетались враз повреждённые алгоритмы запуска и программы — и сквозь тело аспиранта прошёл мощный пучок жёсткого излучения.
— Ни до, ни после я не испытывал такой адской боли, как тогда, — тихо произнёс Маладиевский. — Вроде, и не должно было так повлиять. Во всяком случае, не сразу. А вот сложилось. Что со мной творилось и что изменило во мне, и каким таким образом — без понятия. Только вот я почему-то не умер. Выпали волосы и стали лезть зубы и ногти, началась лейкемия. Всё должно было закончиться очень скоро. Я даже завещание написал.
Илья хмыкнул. Сергей передёрнул плечами.
— Да, молодой человек, я должен был умереть. И даже не 99 процентов, а 99,99 процентов! Но я выжил. Никто не знал, почему. Стандартные тесты и анализы не показывали каких-либо отклонений от нормы, более того, я стал значительно здоровее себя прежнего!
И тут Сергей прикусил язык и не стал рассказывать, что с его появлением переставали работать приборы, связанные с излучением. Невозможно было сделать ему простую флюорограмму, и с его появлением в испытательном центре прекращались любые эксперименты. Сначала всё спихивали на случайности и стечения обстоятельств, но потом проследили закономерность…
— Короче говоря, на меня положили глаз военные, — продолжил Сергей. — Я не знаю, что они могли бы со мной сделать, но когда получил анонимную записку от моей прежней… от одной девушки, что на выходе из лаборатории меня уже ждут несколько человек, а за углом стоят крытые кунги, и что отвезти меня собираются отнюдь не на светский раут… В общем, я сбежал.
— Экий ты, Медвежатник, сказочник, — Илья закурил. — Сбежал он. От гэрэушников, да? Аспирант, да? Х-хе.