Услада душ, или Бахтияр-наме

Дакаики

Помилосердствуй, ведь это единственный сын.Ужель и его нам судьба сулила потерять?»

Когда шах прочел это письмо, он уже знал, что повеял ветерок с полей дружбы, что луч этот исходит от яркого светоча. Он решил: «Это мои родные отец и мать!» Шах велел позвать обоих, и они предстали перед ним, наперебой рассказывая, сверля жемчужины слез алмазами скорби.

– О старец! – молвил падишах. – Ведь ты отец мой, о женщина, ты моя мать, а узник в темнице – мой брат. Я же потерянный вами Рузбех, утонувший сын ваш.

Мать, взглянув на вновь обретенного сына, от избытка любви лишилась чувств, от чрезмерной радости словно потеряла разум. Бехруза тут же выпустили из темницы и привезли к падишаху на царском коне.

Ночь разлуки обернулась днем свидания, расставание превратилось во встречу.

После страданий и скорби, которые ранили сердце.Встретились снова они, счастьем согрели сердца.

– Если бы Рузбех поторопился с казнью Бехруза, – закончил Бахтияр, – то ему пришлось бы долго горевать и скорбеть душой, когда к нему прибыли отец с матерью, когда исчезли законы разлуки и распались основы расставания. Не торопись с моей казнью, ведь мои ноги закованы в путы твоего гнева, а тело мое заключено в темницу твоей справедливости и твоего веления. В один прекрасный день сам собой, без чуждых влияний твой возвышенный ум, этот ясный светоч, убедится в том, что нижайший раб твой невиновен в возведенном на него грехе и чист от измышленных завистниками преступлений.

Падишах выслушал этот увлекательный рассказ, пламя его гнева улеглось, молнии ярости погасли, и он приказал отвести Бахтияра в темницу.

Пусть закуют меня в оковы, я не боюсь:Для мужа те оковы – как браслеты.

Назавтра падишах сказал:

– Если я казню этого юношу, опасаюсь, как бы мне не пришлось раскаиваться, боюсь заслужить вечные упреки.

На другой день, когда киноварь лучей вознесла знамена над зубцами столпов земли, когда румийская рать [13] отвоевала день у сжигающих мир эфиопов [14] , когда на небосводе заблистало великое чело солнца и светило поплыло по круглому куполу, третий везир пришел в тронный зал падишаха и сказал:

13

Т. е. день. В персидской литературе румийцы (византийцы), как представители белой расы, символизируют белизну, день и т. д.

14

Т. е. ночь. В персидской литературе эфиопы, негры символизируют черноту, ночь и т. д.

– Да будет вечен падишах! Наказание – это тот единственный колышек, к которому прикрепляют веревки царского шатра; осуществление возмездия – это единственная нить, на которую нанизывают жемчуга похвальных качеств. Если падишах будет медлить с казнью этого зловредного юнца, если он отложит кару за предательство, то опасаюсь, как бы не пострадали законы наказания, как бы основы устрашения не оказались в убытке.

Туче подобны твои наказания, дождь приносящей,И расцветает, как роза, страна, влагу благую впитав.

– Побеги наказания надо взрастить, – продолжал он, – а этого предателя надо убить, ибо он – волк в обличье овцы и чужак под видом родни.

Страшнее всех тот волк, Что рядится в овечью шкуру.

Падишах приказал воздвигнуть виселицу и привести Бахтияра пред царские очи. Как только падишах бросил взгляд на Бахтияра, тот отверз уста:

– Терпение – украшение мужей, а прощение – свидетельство духовного совершенства. Терпение похвально в любом человеке, а у царя – еще похвальнее; прощение для всех людей считают добродетелью, а для царей – тем более. И если благоволение падишаха посадит побег в саду прощения, то я не теряю надежды, что гумно воздержанности не сгорит от угольков гнева, ибо каждый, кто вкусил зелья самообладания, будет в один прекрасный день облачен в доспехи победы. На этот счет существует рассказ, и в нем много назиданий и намеков.

– А ну-ка начни! – приказал падишах.

Глава четвертая

Рассказ о Бу-Сабире, о том, что постигло его в чередовании

событий, о том, как он завоевал разные страны и избавился от бед и превратностей судьбы. Смысл этого рассказа в том, чтобы читатель знал: основа всего – терпение и стойкость, а доброта и разумность доступны лишь обладающим украшениями духа

– Да будет падишах вечен, – начал Бахтияр. – Авторы сказаний и хранители легенд рассказывают, что в древние времена жил Бу-Сабир, терпеливый муж [15] . Его украшали самообладание, кротость, смирение, доброжелательство; он облачился в одеяния велений разума и всегда следовал предписаниям справедливости. Благодаря силе рассудка и природному достоинству Бу-Сабир отдавал предпочтение плодам терпения. Одаренный проницательностью, зоркостью ясновидения, Бу-Сабир видел, как прекрасен конечный итог терпения; он доподлинно знал, что божье вознаграждение терпеливым мужам превосходит всякие мечты. Как сказал всевышний: «Воистину терпеливые мужи получат вознаграждение без счета». Он уверился в том, что счастье усердствующих в знании и придерживающихся кротости превыше любого понимания. Как сказал всевышний: «Возвышает Аллах тех, кому дано знание, на разные степени».

15

Имя Бу-Сабир дословно значит «терпеливый».

Последствия прекрасного терпения прекрасны,

а благороднейшее качество мужей – благородство. Нападки судьбы он отражал терпением, беды Судного дня облачал в одеяния смирения.

Но вот в окрестностях селения появился лютый лев, от страха перед которым трепетали даже души гор, даже тигры и леопарды. Этот лев наводил ужас, поражал онагров, он обладал каменным телом, железными когтями. Гром страшился его рыка, молния, сверкая, лишь отражала блеск его клыков. Он задирал верблюдов селян, уничтожал овец без счета.

Жители окрестных селений, настрадавшись от ярости и коварства лютого льва, который поселился в чащобе гнева у водоема засады, стали спрашивать друг друга:

– Кто может противостоять нападениям льва и ударам меча?

И они пришли к Бу-Сабиру, говоря:

– Ты много повидал на своем веку, встречал немало чудес. Мы пришли к тебе за советом, ибо нам уже невмоготу сносить злодеяния льва и наши страдания из-за него превзошли всякую меру. Ты должен помочь нам, а мы взамен будем платить тебе вознаграждение от каждого селения и от каждого человека. Быть может, ты одолеешь льва, и народ освободится от его нападений.

– Да будет вам известно, – отвечал Бу-Сабир, – что сражаться со львами – удел царей, а не черни. Ребенку не под силу устоять против яростного льва, и не каждый век рождается Рустам сын Заля или меднотелый Эсфандияр. Десница, привыкшая к серпу, не может ладить с кубком; рука, достойная носить украшения [16] , не будет разить и рубить. Если согнанные на хашар люди могли бы сражаться со львами и управляться с мечами, то они не стали бы платить подати и сносить бремя налогов. Если бы из простого тростника получались боевые копья, то дети не стали бы изучать азбуку. А теперь ступайте, занимайтесь земледелием и разводите скот, ибо рисковать жизнями и проливать понапрасну кровь – это удел храбрецов, а не малых детей.

16

Имеется в виду женская рука.

Не всякая трава благоухает мятой,Не каждый встречный к подвигу готов.О пешеход, не для тебя доспех сей ратный,Твое оружье – посох и сума.

– Если вы отправитесь на битву с этим львом, – продолжал Бу-Сабир, – то как бы вам не погибнуть от его когтей. В самое ближайшее время начальник небесной стражи определит события и судьба приступит к толкованию путаных снов. Ступайте и терпите, ибо каждая капля, которая падает из тучи терпения, становится жемчужиной; каждый муж, который наберется долготерпения в мастерской судьбы, становится могучим воином.