Условия соглашения
Шрифт:
Ривер откашлялся.
– Э-э... доктор Мандерсон?
Фил поднял глаза, удивление быстро сменилось весельем.
– Ух ты. Используете мою ученую степень. Я бы хотел сказать, что лестью Вы ничего не добьетесь, но я бы солгал.
– Он посмотрел на чашку кофе в руке Ривера.
– Это мне? Что-то вроде предложения мира?
Ривер покраснел, глядя на стаканчик со знакомой пластиковой крышкой. Ему еще предстояло сделать глоток.
– Э-э, конечно. То есть, да, если хотите.
– Он протянул стакан.
Фил не засмеялся, но его это явно позабавило.
– Вообще-то, я не пью
Ривер запнулся, не находя слов. Он всего лишь хотел извиниться. Как этому человеку всегда удавалось заставить его чувствовать себя таким ослом?
– Э-э-э...
Фил указал на пустое место напротив себя.
– Присаживайтесь, если хотите.
Ривер задумался. С одной стороны, Фил, казалось, умел ставить его в неловкое положение. С другой стороны, ему некуда было спешить. Никаких неотложных дел, которые нужно было решать. В отделении неотложной помощи не было друзей, с которыми он мог бы постоять у кулера с водой, даже если бы в отделении неотложной помощи он был.
– Ладно. Спасибо.
– Он сел, и как только он это сделал, тревога от узнавания, наконец, зазвучала отчетливо, и в его голове вспыхнул образ портрета в коридоре для персонала.
– Мандерсон? Вы случайно не родственник…
– Бывшего главы администрации больницы? Боюсь, что так. Но не держите на меня зла.
На стенах коридора второго этажа висели портреты всех глав, начиная с момента основания больницы. Доктор Грант Мандерсон был предпоследним в очереди. Ривер даже слышал, как несколько врачей с многолетним стажем работы оплакивали его смерть от сердечного приступа всего за несколько месяцев до того, как Ривер поступил в отделение неотложной помощи.
– Он был вашим отцом?
– К сожалению, да.
– Хотя по его тону было ясно, что это не то, что он хотел бы обсуждать.
– Вялотекущая ночь в отделении неотложной помощи, да?
– Очень.
– Значит, ночь будет неспешной. Я засыпал в аптеке.
Ривер наблюдал, как Фил вставил закладку на место и отложил книгу в сторону. Судя по обложке, это было что-то таинственное. Фил оперся локтями о стол и немного наклонился вперед, ожидая, что Ривер заговорит.
Очевидно, Риверу пора было перестать тянуть время и принести настоящие извинения.
– Послушайте, извините…
– Все прошло. Забудьте об этом.
– Нет. Правда. Я чувствую себя ужасно из-за того, как себя вел.
Фил слегка пожал плечами.
– Наверное, стоит.
– Он улыбнулся, чтобы смягчить остроту своих слов.
– Я все же скажу Вам кое-что. Я работаю в больничной аптеке уже десять лет. Мне в тот или иной момент надирали задницу почти все врачи в штате. Из всех этих докторов вы третий, кто позже извинился за это.
– Вы следите за этим?
– А вы бы не стали?
– Полагаю, я бы так и сделал.
– Ривер усмехнулся.
– Только трое. Неужели мы действительно так плохи?
– Совокупно? Да, боюсь, так и есть.
– Но, опять же, его шутливый тон не совсем соответствовал весомости его слов.
– Очевидно, за исключением присутствующих.
– Да. Полагаю.
– Ривер покрутил кольцо на пальце, вспоминая все те случаи, когда Кларисса обвиняла его
– Могу я задать вам личный вопрос?
– Спросил Фил.
Ривер пристально посмотрела на него, гадая, во что он ввязывается.
– Наверное.
– Почему Вы до сих пор носите это кольцо?
Ривер отдернул от него пальцы и быстро спрятал руки под стол, как будто, спрятав кольцо, он мог стереть вопрос из памяти.
– Извините?
– Кольцо. Вы все еще носите его. Но Терренс ушел четыре месяца назад, не так ли?
– Как Вы узнали?
Фил пожал плечами.
– Все знают. Пара силачей-доков рассталась из-за постоянного присутствия хирурга. Это стало большой новостью. Медсестры сплетничают. Кейли все это слышит, а значит, в конце концов, и я.
Ривер откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
– Отлично. Как раз то, что мне нужно.
– Кое-кто из них хочет пригласить тебя на свидание. Есть что-то вроде спора о том, возможно ли это в обоих направлениях.
Ривер открыл глаза, гадая, серьезно ли говорит этот человек, но было трудно сказать, шутит он или нет.
– Итак, ты согласен?
– спросил Фил. – На оба пола, я имею в виду?
– Не совсем.
– В старших классах он встречался с парой девушек, но никогда не испытывал к женщине ничего, что можно было бы назвать романтической любовью. Он никогда никого не любил так, как Терренса. Он не думал, что когда-нибудь полюбит снова.
Фил наклонился ближе, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни.
– Я знаю, что это не мое дело, но просто из любопытства, у тебя был кто-нибудь с тех пор, как он ушел?
Ривер была ошеломлена явной неуместностью вопроса.
– Нет. Зачем?
Фил пожал плечами, откидываясь на спинку сиденья.
– Это и есть следующее серьезное препятствие, не так ли? Четыре месяца депрессивного периода. На данный момент тебя беспокоит не то, что ты просыпаешься один, ты привыкаешь возвращаться в пустой дом. Но время от времени какое-нибудь случайное, обыденное событие почти убивает тебя, например, осознание того, что тебе не с кем поделиться попкорном в кино, или что срок годности упаковки его любимого йогурта в холодильнике истек два месяца назад. Вот такая вот глупая хрень. Но мысль о свидании приводит в ужас из-за того, что происходит после. Одно дело - мечтать об ужине с кем-то. Совсем другое дело - прыгнуть к нему в постель.
Ривер моргнул, глядя на него, чувствуя себя совершенно беззащитным, как будто этот человек каким-то образом заглянул в его мозг.
– Все это ты тоже узнал из сплетен?
Фил одарил его извиняющейся улыбкой.
– Нет. Личный опыт. Мой продолжался пять лет.
Пять лет. От этих слов у Ривера перехватило дыхание. Прошло всего четыре месяца с тех пор, как Терренс собрал чемоданы, а Риверу уже казалось, что половина его жизни пролетела незаметно. Ему было сорок два, он был слишком стар, чтобы начинать все сначала, и слишком молод, чтобы полностью отказаться от идеи любви. Но мысль о том, что ему предстоит прожить еще четыре с лишним года в одиночестве, была для него невыносима.