Услышать тебя...

Козлов Вильям Федорович

лишь разочарование в жизни и ненависть... Да, ей не раз приходила в голову мысль отомстить ему. Отомстить жестоко за все свои обиды и мучения. Пожалуй, желание как можно скорее выйти замуж и было продиктовано именно этим чувством.. . И еще одно: Лиля не была уве­рена, что оттолкнет Роберта, когда он снова придет. По­спешное замужество было бегством от него и от самой себя... Какой бы ни был Роберт толстокожий, известие о Лилином замужестве должно сильно задеть его... Он до сих пор уверен, что она никуда от него не денется. О, как бы Лиле хотелось

сейчас увидеть его лицо! Почув­ствовать, что ему больно. Мужчина вдвойне ценит имен­но ту женщину, которую безвозвратно потерял... А Ро­берт потерял Лилю навсегда.

Встреча с Сергеем была спасением для нее, и она это если не умом поняла, то почувствовала сердцем. Вот почему без долгих колебаний она согласилась выйти за Сергея замуж. .. Положа руку на сердце, ее и не нужно было уговаривать, она сама подтолкнула его на это...

Дятлинка плескалась у их ног, ветер шумно проно­сился над деревьями, сбрасывая на них холодные капли, где-то высоко в облачном небе прогудел самолет, а они сидели на скамейке и целовались.

— Мне, наверное, чужда всякая романтика, — сказа­ла Лиля. — Парк, скамейка, эти брызги с деревьев... Бр-р! . . Сереженька, мне хочется в чистую, теплую по­стель. . . Неужели это неосуществимая мечта для моло­доженов?!

— Мир не без добрых людей, — засмеялся он.

По дощатым кладям они перебрались на другой бе­рег. Сергей повел ее прямо по мокрой траве к безмолв­ному, спящему под деревьями деревянному дому. Взо­брался на шаткую скамейку и негромко постучал в ту­скло поблескивающее окно. Лиля — она стояла под огромным деревом — видела, как немного погодя, скрип­нув, отворилось окно, показалась голова. Сергей что-то негромко сказал, голова еще немного помаячила и исчез­ла, а затем на крыльце появилась фигура в майке и тру­сах. Это был Николай Бутрехин. Моргая, он таращил на них глаза и ухмылялся.

— Гуляли, понимаешь, ну и зашли к тебе, — сказал Сергей.

— Могли бы и пораньше.

— Чего это ты в такую рань спать завалился?

— Я-то ладно,— сказал Бутрехин, — а вы какого дьявола ночью шатаетесь?

— У нас дома нет, — сказала Лиля. Она подошла к крыльцу и снизу вверх смотрела на Бутрехина.

— Дом есть... — начал было Сергей, но Лиля пре­рвала его:

— Только нас туда почему-то не пускают.

— Безобразие, — заметил Николай, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. — У тети Тани крутой нрав... А ты что же, Сергей, не сказал родной матери, что же­нился?

— Кажется, она мне не поверила, — ответил Сергей.

— А меня выселили из гостиницы, — сказала Лиля. — Там какой-то слет...

— Передовиков промышленности,— прибавил Сергей.

— Хотите чаю? — предложил Николай. — Сейчас по­ставлю. ..

— Мы хотим спать, дубина!— взорвался Сергей. — Пусти нас на сеновал.

— Так бы и сказал, — хмыкнул Николай. — Сейчас притащу подушку и одеяло...

— Сеновал — это уже лучше, чем скамейка в пар­ке,— улыбнулась Лиля. — Надеюсь, крыша не течет?

— Думаешь, снова будет дождь? —

взглянул Сергей на мрачное, темное небо.

— Меня теперь ничем не удивишь, — сказала Лиля. На крыльце появился Бутрехин.

— Держи, жених! — и запустил в Сергея большой белой подушкой. Тот едва успел поймать, как на голову ему ковром-самолетом опустилось жесткое солдатское одеяло.

— А простыни? — спросил Сергей, передавая Лиле подушку.

— Когда в следующий раз будешь жениться, преду­преди заранее, — сказал Николай. — Счастливой ночи, молодожены! — И, рассмеявшись, ушел.

Они стояли друг против друга. Лиля прижимала к груди подушку, а Сергей держал в руках одеяло. При­ставленная к сараю лестница вела на сеновал. С речки доносились звучные шлепки. Это вода ударялась о до­щатые клади.

— Лиля Волкова, я тебя люблю, — негромко сказал Сергей.

— Я тебя люблю, Сергей Волков! — сказала Лиля.

И Волков первым полез по расшатанной лестнице на сеновал. Волкова застряла с подушкой на первой же сту­пеньке. Подушка закрыла сеновал и небо. . . Он забрал у нее подушку, и, ловко брошенная, она белой совой вле­тела в черный проем сеновала, затем две сильные руки помогли Лиле подняться наверх.. . Мрак, шуршание су­хого сена под ногами, пряный запах полевых трав,

— Мне здесь нравится, — сказал Сергей. — А тебе?

Она смутно видела его лицо, блестящие глаза. И зна­ла, какого ответа он ждет от нее... Конечно, сеновал — это не двуспальная кровать и даже не номер в гостинице, но зато они здесь совсем одни, и этот волнующий запах полевых трав... И он, муж, большой и сильный...

— Я эту ночь на всю жизнь запомню, — сказала она.

— Рву последнюю нитку, связывающую нас с суро­вой действительностью. ..

Сильный толчок ногой, и лестница, по которой они забрались на сеновал, резко отшатнулась от сарая и с шелестящим шорохом зарылась в лопухи.

— А как же мы слезем отсюда? — спросила Лиля, глядя на смутно вырисовывающуюся в дверном проеме рослую фигуру мужа,

— Зачем слезать? — тихо засмеялся он. — Мы прове­дем здесь свой медовый месяц..,

Часть вторая

МИР

НА

ДВОИХ

В глубинах зеленого неба

зеленой звезды мерцанье.

Как быть, чтоб любовь не погибла?

И что с нею станет?

С холодным туманом высокие башни слиты.

Как нам друг друга увидеть?

Окно закрыто.

Лорка

1

Забрызганный грязью райкомовский га­зик остановился у правления колхоза. Сразу стало слыш­но, как щелкают крупные капли по брезентовому верху. Тимофей Ильич Лобанов и Сергей Волков вылезли из машины.

Небо было затянуто бледно-дымчатыми облаками. Увесистые капли неторопливо клевали мутные лужи, раз­лившиеся на дороге. Мокрые тополя и березы прижались к заборам. Иногда капли ловко сшибали ярко-желтые листья. Потрепыхавшись на холодном ветру, они падали и лужи.