Усни, красавица
Шрифт:
– Пока придет фотограф, – ответил толстенький капитан. – Мы должны снять следы на кухне.
– А где раньше были? – строго спросил комендант. – Ведь на улице тетка снимала – и в подъезде. Я сам видел.
– Тетка уехала, – ответил лейтенант. Он чуть улыбнулся. Почему-то сравнение фотографа с теткой его развеселило.
– А вы пока и пригрейте вашу соседку, – буркнул толстый капитан.
– Соседку? – комендант вдруг обиделся. – Я здесь работаю, а проживаю в другом районе.
– Так пригрейте в другом районе, – сказал капитан,
– Во-первых, – рассудительно ответил комендант, – каждый знает, что у меня третий месяц сестра из Чечни, бежавшая с тремя детьми, живет. Во-вторых, как, простите, гражданка Берестова будет оставлять квартиру без присмотра, да еще с открытым окном?
– Ну, сюда не залезут, – сказал с лестницы капитан.
– На второй-то этаж? – комендант даже обиделся. – На второй этаж запрыгнуть можно. Позову Бубку, он и прыгнет.
«Нет, наверное, он успел с утра выпить, – подумала Лидочка. – Уж очень образно мыслит».
– Да обойдетесь вы без этих фотографий! – рассердился комендант. – Пишите протокол. Пожалейте интеллигентного человека!
Никогда раньше Лидочка не ощущала такой теплоты и заботы со стороны Каликина.
– У нас, – сказал заботливый комендант, – пока что нужного размера стекла есть, а завтра уже не будет.
– Нет, – прогудел баритон Андрея Львовича. – Мы тогда оставим все как есть, а в десять я лично подниму Осипа Давыдовича, и мы его пошлем сюда сделать фотографии.
– Так, – сказала Лидочка. – Мне надоело мучиться. Какой вам нужен фотограф?
– Понимаете, – красивый Андрей Львович попытался донести до ее сознания, что дважды два четыре. – Мы имеем дело с вещественными доказательствами серьезного преступления. Характер повреждений вкупе с баллистической экспертизой могут помочь нам определить преступников.
– И что же вас останавливает? – спросила Лидочка, словно не догадываясь о милицейских проблемах.
– Как всегда, – развел руками лейтенант. – Техника подводит.
– Пока мы все не умерли, – сказала Лидочка, – я вам сделаю нужные фотографии. А вы за это оставите меня в покое.
– Лидия Кирилловна, – вежливо произнес Андрей Львович. – Вы меня не так поняли. Мне нужны не любительские фотографии, а профессиональные. Это нелегкая и специфическая работа. Поэтому я советую вам поехать куда-нибудь к родственникам, погреться…
– А я не советую оставлять квартиру без присмотра, – резко возразил рыцарь Каликин. – Мало ли кто теперь под видом проникает?
– Пожалуйста, выслушайте меня, – произнесла Лидочка, стараясь не стучать зубами. – Я работаю в музее, фотографирую всевозможные специальные объекты, например, насекомых или растения. Для научных изданий. Мои фотографии печатались во многих странах – это не любительские фотографии. Я могу точно воспроизвести на пленке любой предмет, в нужном вам масштабе. А для того чтобы вы поскорее ушли и позволили товарищу Каликину вставить мне стекла, я готова потратить на ваши цели «Кодак» и доставить
– Нет, спасибо, – ответил твердо Андрей Львович. – В любом деле должен быть профессионал. Одни фотографируют бабочек, а другие – трупы.
– Какое счастье, – не выдержала Лидочка, – что вам сегодня не досталось ни одного трупа, а то пришлось бы их зарисовывать.
– Слушайте, Лидия Кирилловна, – решил помочь ей Каликин, – вы им покажите какие-нибудь журналы. Может, проникнутся?
Лидочка отрицательно покачала головой.
Она взяла с подоконника мокрого Ваню – как-то привезенное с юга и безумно разросшееся растение, о котором в суматохе забыла. Вернее всего, на таком морозе мокрый Ваня погиб.
– Не смейте! – закричал Андрей Львович.
– Оставьте меня в покое, – совсем уж рассердилась Лидочка. – Мы не можем с вами до бесконечности стоять в моей кухне и губить растения только потому, что вы не умеете работать.
– Это мы еще посмотрим! – воскликнул Андрей Львович. Но толстый капитан, вернувшийся от двери, потянул лейтенанта за рукав. Ему не терпелось уйти.
– А пускай она снимет, Андрюша, – сказал он. – А то в самом деле только время теряем.
Андрей Львович изобразил грозный взор. Он никак не мог придумать достойного пути отступления.
Тогда Лидочка, обняв холодный глиняный горшок с поникшими ветвями, ушла к себе в комнату. Ей показалось, что там тепло, как на июльском пляже. Хотя она понимала, что это тепло – лишь видимость и даже здесь температура приближается к нулю, что плохо отразится и на других цветах, стоявших на окне.
Открыв шкаф, Лидочка вытащила «Минолту», в которую как раз был заряжен «Кодаколор» и оставалось еще полпленки. Вспышка на «Минолте» была хорошая, кольцевая.
Ей хотелось произвести впечатление на этого упрямого красавца.
Когда она возвратилась на кухню, Андрей Львович вел телефонный разговор со своим отделением. Капитан исчез, комендант подпрыгивал от холода, и полы шинели ритмично взлетали.
– Что снимать? – спросила Лидочка.
Андрей Львович сдался и доступно объяснил Лидочке ее простую задачу: сфотографировать разбитое стекло, канавку в раме, а потом найденную возле дальней стены пулю и выщерблину на стене. Лидочка спросила, стоит ли сфотографировать осколки белого кувшина, но Шустов ответил, что кувшин его не интересует.
Лидочка приложила к раме прозрачную полуметровую линейку с делениями для масштаба. Никто ее не похвалил за такой научный подход к делу, но никто и не помешал приложить линейку. Когда Лидочка сфотографировала щербину на дальней стене и пулю на полу, Андрей Львович оторвал в туалете от рулона кусок бумаги и, завернув в нее пулю, положил в карман.
Во время работы Лидочка чуть согрелась – но эта иллюзия исчезла через минуту после того, как закончила снимать. Она поспешила к себе в комнату и там стала дышать на пальцы, чтобы их отогреть.