Усовершенствованная мышеловка

Браннер Джон

– Мы вернемся за ним?

– В этих штуках сказочное сокровище!
– Ангус презрительно смерил его взглядом.
– Так что спрячьте свое невежество и слушайте, я расскажу все по порядку. Первый "везун" нашла "Аврора" лет шесть назад. Они глазам своим не поверили, когда он выскочил ниоткуда - стофутовый шар, битком набитый драгоценностями. Одной платины было тысячи тонн, а золота, серебра, урана, а алмазов столько, что чуть ли не все копи обанкротились. Все остальные сорок пять - были того же образца. Драгоценные металлы практически насытили рынок, но спрос на ядерное

горючее по прежнему высок, так что нашедший "везун" будет обеспечен на всю жизнь. После находки "Авроры" в поясе астероидов началась золотая горячка.... Подождите, дайте кончить!... Но "везуны" - обычные планетоиды, они появились по всей Системе. И еще одна странность: наш - единственный за последние годы, а было время, их находили в среднем по две штуки в месяц. Конечно, это, скорее всего статистическое отклонение, их ведь не нащупаешь, пока не столкнешься с ними нос к носу.

– Да, да!
– Вставил Айворд.
– Теперь вспомнил. Рудольф Коттерик еще предсказывал нам экономический крах. Но все обошлось благополучно.

– Настолько благополучно, что вы начисто о них забыли, - сухо заметил Ангус. Айворд игнорировал шпильку.

– Погодите!
– Он сосредоточенно хмурился, хотя над чем тут было думать, совершенно непонятно.
– Если всего найдено сорок пять, в среднем по два в месяц, то весь бум продолжается два года. Вы не помните точно, когда нашли первый и когда последний?

– А?
– Ангус зажмурился.
– М-м... "Аврора" нашла первый 27 апреля в восемьдесят шестом, а последний... м-м "Капелла" где-то в марте восемьдесят восьмого. В середине марта, кажется семнадцатого. А вам зачем?

– А сейчас девяносто второй!
– Айворд лихорадочно отстегивался от кресла.

– Эй, вы, что на парад спешите?

Айворд не принял шутки:

– Я редко бываю в космосе и перед полетом меня тревожило число погибших за последнее время ракет. Я выписал цифры довольно подробно - хотел знать какие у меня по статистике шансы вернуться живым.

– Но при чем тут...

– Раз уж у вас такая память на даты, вспомните, когда начались нынешние массовые исчезновения. Насколько я знаю, за последние четыре года - пропало без вести тридцать кораблей - больше, чем за предыдущие двадцать лет! Озадаченный Ангус перестал спорить.

– Конечно помню, "Акне" на венерианской трассе между десятым марта и первым апреля восемьдесят восьмого.

– А следующий?

– "Люцифер". Он исчез...
– Ангус заикнулся и закусил губу.

– Две недели спустя!
– закончил за него Айворд и пролетел в дверь. Ангус еще секунду висел неподвижно, потом ахнул и нырнул следом.

4.

Дверь рубки жалобно скрипнула. Раш обернулся и, увидев посетителя, нахмурился. Пускай этот юнец Айворд - восходящее светило астрофизики, пусть ему нужно изучать что-то такое вдали от солнца, но просто из принципа Раш считал, что всем непричастным к космической службе, место только на пассажирских лайнерах. Однако радужный ореол находки смягчил и его, так что он даже не осадил Айворда вопросом, кто позволил ему войти в рубку. Он лишь осведомился:

– Мистер Айворд? Что вам угодно?

– Ангус говорит, что

вы засекли эту штуку - "везун".
– Он был бледен, глаза за стеклами очков совсем округлились.

– Да, верно.
– Внезапно вспомнив, он крикнул в другой конец рубки Гаврилову:

– Я, кажется, забыл насчет швартовочных снастей. Распорядитесь, мистер Гаврилов! Наверное, люди давно ждут приказа.

– Есть, сэр!

– Капитан!
– отчаянно взмолился Айворд. Раш холодно глянул на него - он понял Айворда самым тривиальным образом.

– Не волнуйтесь, мистер Айворд! В этом камешке добра хватит, чтобы каждому из нас обеспечить достаток до конца жизни. А по закону доля пассажира, равна двум третям доли члена команды. Сейчас мы, прежде всего, поставим наше тавро, и, если сможем, отбуксируем на удобную орбиту. И начнем разработку, как только...

– Капитан, на вашем месте я бы крайне осторожно ставил тавро, не говоря уже о разработке "везуна"!
– Айворд пожалел, что по привычке стоял ногами на полу: капитан парил на фут выше и смотрел на него сверху вниз. Повисло напряженное молчание, наконец, Раш сказал:

– Будьте добры, объясните, м-р Айворд. Если можете, конечно.

– Видите ли, мне кажется...
– Айгорд было заколебался: как изложить понятнее? Но тут же решился.
– Вас не удивляет, что за последних четыре года не было ни одного везуна, хотя до этого они шли чуть не косяками? И, может быть, вы заметили, что нынешняя волна потерь в космическом флоте - тридцать пропавших кораблей зарегистрировано, и один бог знает сколько еще старательских и разведчиков - что эта волна совпадает с началом окончания изобилия "везунов"?

– Черт возьми, а верно!
– восклицание принадлежало Гаврилову. Простите, сэр, - обратился он к Рашу, - но "Акме" - первый пропавший с усовершенствованным реактором, и мне ли не помнить, недели через две после сорок пятого везуна - его нашла "Капелла"? Я был назначен на "Акме", но из-за плеврита не ушел с ними.

– Вероятность случайного совпадения ничтожна, - Айворд видел, что слова Гаврилова подействовали на Раша, и поспеши использовать удачный момент. Вот почему, я полагаю, опасно приближаться к нему. Э-э... в чем именно заключено то, что вы назвали "поставить тавро"?...

– Подождите!
– остановил его Раш.
– Вы полагаете, что "везун" неустойчив и может взорваться?

– М-м...
– Айворд уставился на него.
– Насколько я знаю, там целая куча нестабильных изотопов.

– Г-м.... Но это не очень убедительно. Мы ведь обрабатывали его лазерными лучами при спектральном анализе. А вы как думаете, Гаврилов? Командор ответил не сразу.

– Полагаю, сэр, что от предосторожности мы ничего не потеряем, чтобы затаврить как обычно, надо убавить скорость и подойти к нему вплотную. Навигаторы еще вычислят, хватит ли у нас горючего его отбуксировать: думаю, что не хватит. Поэтому пришлось бы послать кого-то установить наш радиомаяк, но поверхность его почти сплошь горячая. Мне кажется, по многим причинам стоит потерять время на программирование автоматической ракеты, пусть она сделает эту работу. Капитан еще размышлял.