Успех (сборник)
Шрифт:
Профессор машинально отметил, что в уголках рта рептилии поблёскивают два золотых пятнышка — этакие крошечные блестящие щёчки.
Янтарные глаза мигнули.
— Представься, — сказал дракон на неплохом английском. Он говорил довольно быстро, с едва заметным присвистом и пощёлкиванием на конечных согласных.
— Я — Герман Брюмель, убийца, — представился профессор. — Я вызываю тебя на Поединок.
Что-то изменилось. Всё та же тропинка, всё та же жирная блестящая зелень, всё тот же воздух — сырой и тяжёлый, как мокрая простыня. Но профессор почувствовал,
— Брюмель? — заинтересовался дракон. — Где-то я слышал эту фамилию… Ну да теперь это неважно. Прежде чем мы начнём, хотелось бы спросить: зачем тебе понадобилось моё тело? Я старенький, к тому же живу в сыром болоте. Что, в Европе нет других убийц?
— Практически не осталось, — вздохнул профессор.
— А сам ты на что? Дети-то есть? — поинтересовался дракон.
— Ты европеец? — Герману остро захотелось сменить тему.
— Можно сказать и так, — дракон зевнул, показав неожиданно маленькие клычки и розовый раздвоенный язык. — Сейчас мне уже лет четыреста с хвостиком, пожил в разных телах, так что теперь я, наверное, космополит… Это тело, правда, сильно старше меня. Ему, небось, уже веков семь натикало. Драконы живут долго. За это мы их и любим. Но учти: я на пределе. В лучшем случае ты получишь старую, дряблую тушу, в которой и издохнешь лет через сто, как бы не раньше…
— Если бы у меня был выбор, — честно сказал профессор, — меня здесь не было. Но, видишь ли, ты — единственный убийца, которого я смог отыскать. Ничего личного.
— А откуда такая спешка? Тебя что, преследуют? Какая-нибудь организация, готовая положить сотню-другую профессионалов, лишь бы добраться до твоей шкуры? Неприятно, конечно, но можно спрятаться, обзавестись потомством, а дальше сам знаешь…
— Я болен, — помолчав, признался Брюмель. — Это не лечится.
— Убийцы не болеют человеческими болезнями, — отрезал дракон. — Они или живут, или не живут.
— Да. Только люди придумали кое-какие новые штучки. У меня рак крови. Я схватил изрядную дозу радиации на советском атомном полигоне. Ты знаешь, что такое атомная бомба?
— Мы тут, в глуши, тоже радио слушаем, — дракон хрюкнул: видимо, это был такой смешок. — А что ты делал на атомном полигоне? У нас вообще-то не принято соваться в такие места.
— Я немец, и предпочитаю жить в Германии. А немцы, если ты слушаешь радио, тридцать лет назад проиграли войну.
— Ну, это с ними не в первый раз происходит. Ты был на фронте? И зачем тебя туда понесло? Защищал фатерлянд?
— Не был, конечно. Я и первую-то войну провёл в аудитории, студентом. Студентов не призывали. А профессоров в Германии отправлять на фронт вообще не принято. К сожалению, к концу войны началась неразбериха, а я вовремя не сориентировался. И попал в советскую зону оккупации. Потом меня арестовали: какая-то сволочь донесла, что я состоял в нацистской партии, ну и вообще. Могли бы и расстрелять, но отправили в Советский Союз, в лагерь. Заключённых использовали… для разных надобностей. Мне вот не повезло. Вообще-то
— Н-да, проблема, — констатировал дракон. — Сколько тебе ещё дают эскулапы?
— Меньше года. Так что, — он посмотрел дракону в глаза, — я взял билет в один конец. Меня высадили с вертолёта посреди джунглей. Даже если ты меня убьёшь, то в моём теле долго не протянешь. К тому же у меня нет с собой ничего. Ни еды, ни воды, ни рации. Только оружие. Так что, скорее всего, тебя убьют твои же унгклеле, приняв за меня…
— Понятно. Больше нет вопросов. Начнём?
— Подожди-ка. Скажи честно, ты ведь на что-то рассчитываешь? Думаешь, что сможешь убить меня и выжить самому? А может быть, ты знаешь, где искать других убийц? Если так, я мог бы рассмотреть варианты, при условии, что…
— Ты же меня уже вызвал, так? — ответил дракон сварливо. — Тебя что, ничему не учили? Мы теперь магически связаны. Мы в Поединке. Пока один из нас не умрёт.
— Ещё бы меня чему-то учили! — профессору захотелось стереть пот со лба, но мешал пистолет.
— А сколько тебе лет? — голос дракона стал чуть тише.
— В сумме — около ста. Я сменил три тела.
— Небось, начал с папы? Как же это старик так лажанулся?
— Мне не очень хочется это обсуждать… Ну да ладно, иначе ты не поймёшь. Я действительно убил отца. Но не в Поединке.
Дракон уставился на собеседника одним глазом.
— Это как же?
— А вот так. Видишь ли, я ненавидел своего папашу. Он… — профессор запнулся, потом продолжил спокойным тоном, — он меня бил. Постоянно. Ни за что. Просто бил, и всё.
— Странно, — философически заметил дракон. — Вообще-то убийцы стараются аккуратно обращаться со своими будущими телами. Твой предок, видать, был редким исключением.
— Однажды я понял, что больше не выдержу. И подсыпал ему крысиного яду в кофе. Потом забрал все деньги, какие нашёл в доме, и сбежал.
— В таком случае, как ты смог стать убийцей? Если ты не разу не участвовал в Поединке…
— Случайно. Меня занесло на Балканы. Однажды ночью, на просёлочной дороге, на меня напал волк. То есть не напал… вызвал на Поединок. Видимо, нюхом почувствовал, кто я…
— Забавно. Он должен был произнести слова вызова, а ты — ответить. И как же ты отреагировал на говорящего волчару?
— Ну… я был изрядно пьян. Если был бы трезв, то, наверное, не выжил.
— А так ты его убил. И сам оброс шерстью.
— В общем, да. Я тогда чуть с ума не сошёл.
— Сочувствую. Жить в теле хищника очень неприятно. Я в сходной ситуации предпочёл стать драконом.
— И я года три пробегал в таком виде. Представляешь себе, что это была за жизнь… Потом мне опять повезло. Представляешь себе, в этом диком краю я нашёл убийцу! Жил себе, как ни в чём не бывало, и даже имел собственный замок. Его звали Георгиу Караджале…
— Что? — у дракона внезапно сузились зрачки. — Георгиу Караджале? Точно он?
— Он так сказал. А что?