Успех-трава
Шрифт:
Пусть Жорик успокоится: он все равно «Мо-ло-дец!»
Глава одиннадцатая
Ничего не вышло!
Когда Катя Карамелькина пришла домой…
Нет-нет, она не пришла — домой ее принесли! От самого Дворца культуры Катю несли на руках. И, знаете, ей это понравилось. Ей даже захотелось, чтобы и в школу можно было бы ездить каждый день на чьих-нибудь руках. И чтобы люди каждый день кричали на всю улицу: «Да здравствует Катя! Ура!»
Кате было весело.
Она хотела, чтобы
Только одного мальчишку заметила Катя по пути домой. Он неподвижно стоял возле своих саночек и смотрел издали на Катю.
Вдруг мальчишка замахал руками, схватился за голову, словно его ударили, и побежал прочь, оставив на снегу саночки.
Катя весело крикнула ему: «Эй!», но мальчишка не расслышал — он опрометью удирал.
Возле родного подъезда Катю уже поджидала мама. Она держала в руках экстренный выпуск «Вечерней газеты», где было напечатано сообщение о том, что школьница Екатерина Карамелькина — самая сильная девочка в мире!
Весь этот вечер мама гордилась, ласкала и целовала свою дочку и даже не заметила, что Катя назвала ее «мамка». «Пусть называет, как хочет, — думала мама, — ведь она теперь такая знаменитая».
А на другой день, когда Катя пришла в школу, то увидела на школьном крыльце большой духовой оркестр.
Он играл торжественный марш специально для Кати.
Вся школа собралась в актовом зале. Катя с белым бантом на голове гордо поднялась на сцену, на ту самую сцену, где в углу стояло никому не нужное пианино «Элегия»…
На сцене Катю поджидала учительница французского языка Мария Сулеймановна, маленькая, очень полная, она сильно волновалась и от волнения слишком громко хлопала в ладоши.
— Дети! — воскликнула Мария Сулеймановна. — Наш директор Иван Иванович сейчас находится в Москве и завтра он появится перед нами на экранах телевизоров. Я предлагаю сегодня же послать ему срочную телеграмму о том, какой невиданный успех пришел к нашей ученице Карамелькиной. Пусть Иван Иванович расскажет об этом, когда будет выступать. Пусть все узнают, какие сильные девочки учатся в нашей школе. Вы согласны с моим предложением?
Вся школа крикнула: «Согласны!..»
Только учительница музыки Бемоль промолчала. Она о чем-то задумалась, искоса поглядывала на «Элегию» и, кажется, ничего не слышала вокруг.
А Мария Сулеймановна сказала по-французски:
— Регарде! Смотрите, дети!.. У нас здесь, к сожалению, нет штанги. Но я думаю, что Катя сможет и без штанги показать свою могучую силу если, например, поднимет меня. Я ведь не очень легкая…
В зале засмеялись, кто-то даже захлопал. Всем было интересно.
— Ну что, Катя, сможешь ли приподнять меня хоть немного?
— Смогу! — уверенно сказала Катя. — Подумаешь, ничего особенного!
— Силь ву пле, Катрин! Пожалуйста, Катюша!
Катя спокойно подошла к Марии Сулеймановне, обняла ее, прошептала:
Успех-трава — Рука-голова — ЧудноеМария Сулеймановна стояла неподвижно и растерянно улыбалась.
Катя из всех силенок старалась приподнять ее, и ничего не получалось. А ведь вчера все было так легко.
Катя еще раз повторила волшебный наговор. Она уже не шептала, а почти кричала, обернувшись к «Элегии»:
Успех-трава — Рука-голова!..Учительница французского языка не шелохнулась. Катя прыгала вокруг нее, подталкивала… Ни с места!
— Я больше не буду! — заплакала Катя.
— Хи-хи!.. — послышалось из разбитого пианино. — Хи-хи-хи!
И хотя, кроме Кати, этого хихиканья никто не услышал — в зале тоже начали смеяться. А когда Катя, подбежав к «Элегии», стукнула по крышке кулачком и крикнула: «Ну, что же ты!» — весь зал захохотал. Сначала засмеялся десятый класс, потом девятый… восьмые… а за ними — седьмые, шестые, пятые, четвертые, третьи… хохотал Катин второй «в»…
И только первые классы не смеялись: они не понимали, зачем эта девчонка с бантом бегает и прыгает вокруг учительницы.
Катя не просто плакала, она рыдала от обиды и унижения.
Тогда Берта Молбертовна — Бемоль — взяла девочку за руку и прошептала ей на ухо:
— Не плачь… Я все поняла…
Глава двенадцатая
«Дрожалка»
В тот же день во всех городских газетах было напечатано, что произошла ошибка, что девочка подняла штангу чисто случайно, что больше она никогда так делать не будет и что настоящий рекорд установил мастер спорта Жорик Сафьян.
Катя, конечно, огорчилась. Но расстраивалась недолго. Ведь в пенале хранились еще две травинки: синяя и зеленая. Теперь Катя решила быть осторожнее, чтобы следующий успех был ей по силам. И захотелось ей самой посмеяться над теми, кто весело хохотал над нею в школе. А что?.. Вот захочет Катя — и станет директором, и сразу же исключит из школы всех ребят! Захочет — и школьные каникулы будут длиною в целый год! Захочет — и у всех одни пятерки! Захочет — одни двойки!.. Вот смеху-то будет!..
И никакой силы не требуется. Все испугаются, станут просить: «Ах, не исключайте меня, пожалуйста, а то мне дома попадет!..»
…Вечером Катя сделала уроки и вышла погулять перед ужином.
В соседнем сквере она опять увидела того маленького одинокого мальчишку, который вчера убежал неизвестно почему.
Он неподвижно стоял возле саночек, смотрел на Катю широко раскрытыми глазами и, кажется, снова хотел пуститься наутек.
— Эй! — крикнула Катя. — Ты что, боишься меня?
Мальчишка не отвечал.