Успехи Луны
Шрифт:
Может, даже хорошо, что кобольды прячутся и активно себя не проявляют. Не до них мне сейчас.
— Этого зайца придется гнать дальше. — решила я. — Осторожничают? Прячутся? Вот и пусть так себя ведут дальше. А нам придется тщательно следить за их появлениями, и решать более важные задачи. Проклятье, столько дел, дня не хватает, и все приходится откладывать! Бринден, Баэльквейт, я призову гражданских жителей в ваших разрушенных поселениях, пусть начинают их восстанавливать, но будут готовы по первому же сигналу уходить в замок. Предупредите их. Баэльквейт, Рийэтайлинон тоже на тебе. Все, кто не хочет рисковать в обороне замка, пусть уходят туда. Чесслайдрил, на тебе гражданские из Квалнукэ и Ниархаанина. Переподготавливать я никого не собираюсь, — Чесслайдрил даже не попыталась скрыть своего неодобрения, припоминая то, что я пустила на принудительное переобучение население Квалнукэ. — Предупреждаешь, проверяешь обороноспособность поселений. Кто желает, может присоединяться к нам в Замке. Да и шахту
— Эй, минутку, — крикнул уже мне в спину Бринден. — Про гоблина-то…
Я уже его не слушала, отправляя ждущего за дверью посыльного на поиски Силкапера.
Гремлин-сержант так ничего путного мне и не сказал. Никто к нему не подходил, ни о чем не спрашивал, а занимался своими делами. Но то, что дроу-всадник, все-таки, отправился в Рудный, он краем глаза заметил. Так что пришлось прогуляться, тем более, что в самом форте гремлинов я еще не бывала. Не считать же серьезным посещением те несколько минут, проведенные после отражения штурма викингов? Я там едва за ворота зашла, перед тем, как город взорвался, и мне пришлось быстро прятаться. А вот сейчас я могла насладиться тем, что из себя представляет поселение гремлинов во всей своей красе.
Если, конечно, это можно так назвать.
Нет, форт и его окрестности выглядели вполне нормально. Гремлины сдерживали свое слово, и где попало не гадили. Вот только разнообразнейший шум стал слышен еще около рудной шахты. А возле форта он меня просто оглушил. Треск, грохот, взрывы, скрежет, буханье и какие-то вопли, не всегда цензурные… А еще разноцветные дымы и вонь. Не запах, а именно концентрированная химическая вонь, да такая, что я даже задумалась на секунду, не вызвать ли Ржавокрюка наружу. Но посчитала это неправильным. Да и хотелось почувствовать жизнь тех, кто мне доверился, так скажем, в живую. Вот так, морщась, я и зашла в ворота форта. Чтобы тут же лицезреть гремлинов за работой. И подумать, что лучше бы я этого не видела.
Хаос на стройплощадке был полнейший. Я просто не могла понять кто чем занят и что делает, так как каждый из гремлинов ежесекундно бросал свою работу, и хватался за какую-то другую только для того, чтобы через десяток секунд вернуться к прежней. Или не вернуться, схватиться за третью. Иногда кто-то начинал вопить или хватался за ушибленные пальцы, толкался, ронял инструменты, и это тут же влекло за собою цепь каких-то явно незапланированных событий.
— Зеленую, я тебе говорю, мать твоя мортира! Зеленую краску сюда надо! А ты что приволок? Ты, раздолбай несчастный! — и с этими словами один гремлин просто надел другому на голову ведро краски. Синей. — Бегом за зеленой! — Провинившийся молча снял ведро, и даже не пытаясь отряхнуться, пачкая краской все кругом, куда-то убежал.
— Ты что, охренел совсем, шурупы в дерево забивать? Ща ты у меня их зубами вытаскивать будешь! Держи отвертку, а молоток давай сюда.
— Лови.
— Ааа!!
— Отвертку давай!
— Я тебе сейчас ее в задницу воткну!!! — и два гремлина, бросив все, убежали куда-то за угол. Чтобы тут же, мгновенно забыв о конфликте, вернуться, оря на всю стройку:
— Автоматоны балки приволокли, берегись!!!
Выскочившие из-за угла автоматоны с грузом каких-то железок тут же просто скинули их, не смотря на то, есть кто-то в том месте или нет. Гремлинов, впрочем, и не было — успели как один отпрыгнуть в стороны. А вот один из бегавших тут же подсобных механизмов был накрыт сваливаемой массой. Этого вообще никто не заметил: автоматоны быстро убежали обратно за угол, а гремлины тут же расхватали кому что было надо, и устремились присобачивать полученные детали на, как они полагали, нужные места. Один схватил сломанного автоматона, на секунду замедлился, но тут же отсоединил какой-то манипулятор, и бросился привинчивать его к возводимому сооружению.
— Сумасшедший дом, — прошептала я, старательно обходя место всеобщего гремлинского безумия, непонятно почему именуемого строительством здания. И раздумывая на тему, а не права ли была Дива в своих опасениях подобных союзничков. Оставалось только удивляться тому, что, не смотря на все это, строение на глазах тянулось в верх и принимал приемлемые очертания. Даже раскуроченный на отдельные детали автоматон удачно вписался в общий интерьер. Все это внушало некоторую надежду.
Пока я, морщась от запахов и обходя явно опасные места, следя, чтобы на меня ничего не упало и не было вылито, а также чтобы не быть затоптанной бешено метавшимися по всему городу автоматонами, добралась до центральной башни форта, где и располагалось логово Ржавокрюка, то успела еще не один и не два раза проклясть себя за то, что связалась с психами-гремлинами и искренне простить им фирменную гремлинскую сумасшедшинку. А потом, присмотревшись, я поняла, что к чему, и больше уже на эту тему
Кабинет главгремлина представлял собою несколько неоднозначное помещение. С одной стороны, там царил полнейший хаос из разбросанных на всех горизонтальных поверхностях стопок бумаг, каких-то склянок и банок, высохших чернильниц и перьев, заплесневелых корок и столетиями не мытых кружек и тарелок, чье содержимое уже готово было начать эволюционировать, если уже не начало. Причем все это было присыпано, где тонким, а где и весьма приличным слоем пыли. Но посреди Хаоса — с большой буквы — как неприступная цитадель идеальнейшей упорядоченности стоял Стол. Тоже с большой буквы. Классический, массивный, директорский Т-образный стол, во главе которого и восседал Ржавокрюк, когда я, не стуча, вошла в кабинет. И вот эта деталь интерьера была в идеальнейшем порядке. Стулья в линию, поверхность стола гладкая и без единого пятнышка и пылинки, четыре чернильницы рядком стоят так, что до любой хозяин кабинета мог с легкостью дотянуться. Командиром в этой линии гордо высился массивный деревянный стакан с писчими перьями и различными приспособлениями для их заточки. Рядом под рукой были емкость с песком и стопка бумаги. Логово директора-бюрократа? И да, и нет. Был еще один элемент интерьера, пребывавший в образцовом порядке и блиставший чистотой — большая чертежная доска с каким-то незавершенным чертежом на ней. Нет, это было логово маньяка-конструктора, для которого, как раз, понедельник всегда начинался в субботу, а иначе и быть не могло. Здесь Ржавокрюк творил свои шедевры, которые потом реализовывались где-то в другом месте. Отсюда же он и управлял Рудным.
— О! — приветствовал меня хозяин кабинета, отходя в сторону от своего планшета и ставя на стол деревянную кружку с чем-то подозрительно похожим на чернила, и вставая навстречу. — Посмотрите, кто к нам пришел? Ну и что у нас фигового?
— У нас хорошее, мы склисса нашли, — не удержалась я от классического ответа на вопрос «Ну что у нас плохого?»
— Что? Какого-такого склисса? Что за фигня? — опешил гремлин.
— Расслабься, — я примостилась на один из стульев, показавшихся мне более-менее надежным. Гремлины были мельче меня, так что и стулья были, мягко говоря, не по размеру. Хорошо хоть потолки в своих домах гремлины делали достаточно высокими. — Это шутка такая. Но мы и в самом деле кое-что нашли, а потом потеряли. Шкурки селки.
— КОГО? — выпучил глаза Ржавокрюк. — Ни фига ж себе кто тут у нас еще водится! Как хорошо, что мы в воду ни фига не лезли, эти ребята ох как не любят, когда в море всякая фигня вонючая плавает. Ну-ка, рассказывай всю фигню без ретуши, если вы шкурки потеряли нафиг или, еще хуже, порвали, то могут быть нефиговые такие проблемы. Тут даже я не договорюсь ни фига. Хуже, чем с горными, будет.
Я рассказала.
— Нет, к нашему скорняку они ни фига не попадали. Он тут дня три без дела фигней страдал, ремонту города, вроде как, помогал, фигляр этакий. Только вчера вечером где-то раздобыл себе фигню какую-то на выделку, так с ней, как с флагом, по всему городу бегал и орал от радости, пока я не велел заткнуться нафиг. Ну и хорошо. А то этот маньяк вам за день все бы, нафиг, и переработал, вот была бы фигня такая нефиговая.
— Значит, здесь дроу побывал, но товар свой так и не сдал, — я задумалась. — Куда же он его тогда дел.
— Неа, — возразил Ржавокрюк. — Не было его тут, я бы о такой фигне знал. Ну и хорошо, что не было, а то б такое стряслось бы, что фиговей некуда. А точно он шкурки куда-то продал, а не просто спрятал нафиг?
Вот так-так. Из Инмуррса выехал, а в Рудный не доехал. Пропал где-то на полдороге. И где же?
— Что же, нет худа без добра, — задумчиво ответила я гремлину, делая заметку в журнале, что местный скорняк скучает без дела, а в замке материал для его работы уже девать некуда. И виноват в этой ситуации, похоже, Бринден, пытающийся и сэкономить, и подкормить своего, халфлинга. Гремлины — отмороженные фанатики своего дела, и их скорняк просто не смог бы отказаться от предложенной работы за любые деньги. — Точно продал или обменял на что-то. Хотя… Надо будет еще кое-что проверить в этом направлении.