Успешный проект Кэтрин Марлоу
Шрифт:
– Завтра же ты поедешь к мсье Джону! И попросишь прощения! Бросайся ему в ноги, моли, чтобы не отказался, – голосом, не терпящим возражений, распорядилась мадам Жанет, окинув меня надменным взглядом, – у нас денег осталось на три года. Одна ты не выживешь, а другой откажется от тебя, узнав, что ты сотворила.
– Всё? – ровным голосом произнесла, дождавшись, когда женщина наконец закончит.
– Ты не понимаешь?! Да из-за тебя меня не примут ни в одно приличное общество, – взвизгнула мать, трагично заламывая свои руки и умирающим голосом простонав, – какой позор… какой позор! Будь твой отец жив,
– Нет! – коротко бросила, поразив своим ответом не только мамашу, но и мадам Ирму, и равнодушным тоном добавила, – я в свою комнату и меня не беспокоить.
– Что?! – снова взвизгнула мадам Жанет, сердито передёрнув плечами. Она грозной фурией бросилась на меня, но заметив предупреждение в моём взгляде, резко остановилась и чуть тише добавила, – ты сошла с ума?
– Нет, я в относительном порядке. Но я не буду просить прощения у графа Парсона. А сейчас я очень устала и хочу отдохнуть.
– Кэтрин, как ты смеешь?!
– Не сегодня… – пренебрежительно отмахнулась от ошеломлённой моим поведением женщины, к которой я совершенно не испытывала никаких эмоций, что было странно. Но, возможно, и сама Кэтрин недолюбливала свою мать. Больше ни слова не произнеся, я поднялась на второй этаж и устремилась в теперь уже свою спальню. Подумав, что в одном мамаша права: с её расточительностью наследства, которое мне оставил отец, надолго не хватит. Кэтрин точно не знала, какая сумма ей была выделена и какой она сейчас располагает, полностью доверившись в этом вопросе своей родительнице. Но пора перекрыть мадам Жанет доступ к деньгам и хорошенько поразмыслить, как жить дальше. Выйти замуж за богатого мсье и не задумываться о своих тратах – не мой вариант…
Глава 3
В коридоре было темно. Подумав, что электричество в доме вроде бы имеется, я тотчас вспомнила слова мадам Жанет, что здесь оно ни к чему, это баловство и лишние траты. И вовремя вспомнив о большой дыре в ковре, расстеленном на полу у входа в спальню, я осторожно перешагнула опасное место и распахнула дверь.
Однако, переступив порог комнаты, я, остановившись у входа, с тоской оглядела серое, безликое помещение. Ни тебе девичьих милых статуэток, ни цветов, ни ярких картин. Портьеры, наполовину закрывающие окно, были жуткого коричневого тона с выбитым на них жаккардовым рисунком чуть светлее тоном. Покрывало на кровати – красный бархат, той же тканью были обиты мягкие сиденья кресла и дивана. Даже дамский столик отсутствовал, а шкаф в комнате был всего один. Вообще, у меня создалось впечатление, что спальня принадлежала мужчине – такой аскетичный она имела вид.
Устало вздохнув, я плотно закрыла дверь, так как из холла всё ещё доносились визг и истошные крики маман. Обратив внимание, что запор отсутствует, с тихими ругательствами подтянула кресло и забаррикадировала им выход.
– Ну вот, почти в безопасности, – с надрывным смешком пробормотала, ощущая себя так, как будто по мне проехала машина, хотя почему как будто? Возможно, так и было, поэтому я здесь. Горестно вздохнув, я ещё раз окинула беглым взглядом мрачную комнату, игнорируя дверь в ванную, шаркающей походкой добралась до кровати и, не раздеваясь, обессиленно рухнула.
Но какой бы я ни чувствовала себя вымотанной
А стоило всего лишь на долю секунды закрыть глаза, мелькание картинок прошлого ускорялось… Вот мадемуазель Бриджет говорит Кэтрин, что в этом сезоне модны рюши и воланы, а розовый цвет ей к лицу. И мать тотчас, заискивающе поглядывая на самовлюблённую особу, согласно кивает, наказывает Кэтрин слушать, что говорит такая учтивая девушка. А после ухода «подруги» достаёт из сундука старое платье и наряжает свою дочь в подточенный молью хлам, пряча расположенныйна талии шов ещё одним слоем кружев.
Очередная вспышка – и Кэтрин, смущённо кашляя, залпом осушает бокал, поднесённый любезной и заботливой подругой Бриджет. От волнения и безотчётного страха, что к ней идёт её жених, девушка не замечает во рту металлического привкуса. Здесь она что-то невнятно лепечет, Джон снисходительно улыбается, покровительственно и с некой брезгливостью, которую совершенно не замечает Кэтрин, берёт её под руку и ведёт в зал к танцующим. Снова провал, темнота, и опять заботливо стенающая мадемуазель Бриджет буквально тащит на себе едва передвигающую ноги Кэтрин…
Думаю, цели убить девушку у хозяйки вечера не было, зачем ей лишние проблемы и разборки с констеблями? А вот опоить, подложить невменяемую девушку в кровать к незнакомцу, опорочить перед знатным, богатым и завидным женихом – да. Но что-то пошло не так, и Кэтрин умерла, а в её теле вдруг очнулась я. Зачем, почему – мне ещё предстояло разобраться, а пока надо навести в своей новой жизни порядок и в первую очередь избавиться от горе-мамаши…
– Подруженьку устранить и от жениха отделаться… – с этими позитивными и мотивирующими мыслями я наконец погрузилась в долгожданный, целебный сон.
Пробуждение было не из приятных – в дверь настойчиво колотили и что-то истерично кричали. Но сквозь сон я не могла разобрать ни слова и, перевернувшись набок, выкрикнув «Я занята!», продолжила спать. Однако настойчивый незваный гость не унимался, и мне всё же пришлось открыть глаза, после чего я несколько секунд ошарашенно смотрела на незнакомый мне шкаф и стены, пока до меня не дошло, что я уже не я, а Кэтрин. И словно в подтверждение из-за двери снова раздался визгливый ор:
– Кэтрин, дрянная девчонка! Сейчас же приведи себя в порядок и спускайся в гостиную!
– Через час, – нехотя отозвалась я, лениво потянувшись, и с тихим злорадством наблюдала, как мадам Жанет пытается сдвинуть кресло, но обе его ножки застряли в очередной дыре старого ковра и стояли намертво, охраняя мой покой.
– Она дверь чем-то подпёрла! – кому-то обиженно крикнула маман, в комнату совершили ещё одну попытку набега, но безуспешно, – Кэтрин, сейчас же открой!
– Увидимся через час! – выкрикнула я, осознав, что получаю колоссальное удовольствие, доводя истеричную особу до бешенства, чего ранее за собой не замечала. Я сделала логический, на мой взгляд, вывод, что это, возможно, отголоски воспоминаний на меня так влияют. Все же мадам Жанет по отношению к своей собственной дочери была той ещё гадиной.