Успеть, чтобы выжить
Шрифт:
Андрей Сергеевич достал маленький блокнот, ручку и все это передал Крупице.
Тот несколько секунд молчал, а потом раскрыл блокнот.
— Я знаю только имена, прозвища, которыми они пользуются, и последнее место службы, а адреса… — Пиши, Володя, пиши.
И Володя нехотя вывел в столбик: Сергей Пастухов (Пастух), Иван Перегудов (Док), Семен Злотников (Артист), Олег Мухин (Муха), Дмитрий Хохлов (Боцман), а потом подробный адрес Пастуха, его дом в селе Затопино под Зарайском. Немного подумав, он приписал московские координаты Артиста
— Это все, что я знаю, — сказал он и отдал книжку.
— Кто они? — спросил Крымов. — Вместе служили?
Крупица кивнул и нехотя рассказал о спецназе, об армейской разведке в Чечне, о работе на Управление и тех операциях, в которых команда Пастуха успела принять участие. Когда же он закончил свой краткий обзор и обернулся, то успел краем глаза заметить, как тень опасливых сомнений и одновременно недовольства легла на лицо Андрея Сергеевича. Это было удивительно редкое выражение на его лице.
— И ты молчал? — тихо спросил он.
— А вы не спрашивали.
Секунда — и лицо Крымова приняло прежнее уверенное выражение, а голос спокойствие.
— Ну вот, — сказал он, — видишь, как просто. Теперь тебе осталось только отдать мне кассету, и ты свободен.
— Кассету? — Крупица резко повернулся назад.
— Володя, не делай из меня идиота. Ты что, не забрал у своего подчиненного документ?
— Но Пастухов не является моим подчиненным.
— Меня это не интересует. Я тебя предупреждал.
— Он не отдал ее мне… На лице Крымова появилось выражение крайнего изумления, и он наклонился к самому уху Крупицы:
— Тебе сколько лет? Десять? Пять? Что ты мне за херовину тут рассказываешь?! Что значит «не отдал»?
— Вы когда-нибудь избавите меня от своего присутствия? — устало вздохнул Крупица, у него начала болеть голова, и он отдал бы все, чтобы сию секунду оказаться во Внуково.
— Ну хорошо, — вдруг спокойно сказал Крымов. — Не хочешь со мной разговаривать, не надо. Ты прав. Пора тебя избавить от моего присутствия навсегда. Ты заслужил.
С этими словами Крымов кивнул, и Алексей, который до этого стоял не шевелясь, как памятник, вдруг вскинул из-за спины руку с пистолетом, и в то же мгновение оглушительно грохнули два выстрела. Голову Владимира Крупицы продырявили пули его собственного оружия, забрызгав кожаный салон «БМВ».
Вздохнув, Крымов пересел в свой «мерседес», и его кортеж плавно тронулся с места.
— Ну вот, — сказал он, взглянув на часы, — у нас в запасе есть часа три.
Можем не спешить.
— Что решили, Андрей Сергеевич? — спросил Алексей.
— Этот Ковбой-Пастух, — задумчиво произнес Крымов, — серьезней, чем я ожидал. Если он останется в живых к завтрашнему дню, нам потребуется его надежно вывести из игры. Хотя бы на время.
— А вы уверены, что он согласится?
— А мы подыщем аргумент поубедительнее.
— Какой?
— У него есть жена, Алексей, и мы как раз к ней в гости сейчас и отправимся. Так что он обязательно
— Жена? Ну и что?
Крымов позволил себе улыбнуться:
— Подрастешь — поймешь… Передай-ка лучше координаты вперед. — Крымов достал записную книжку, раскрыл на записях Крупицы и ткнул пальцем в адрес Сергея Пастухова. — Ребята поймут, где это?
— Село Затопино под Зарайском… Поймут. Это, кажется, по Рязанке.
И Алексей связался с джипом.
4
Константин Дмитриевич Голубков сидел у камина переделкинской дачи, арендуемой Управлением, и докуривал сигарету, глядя на огонь. Внезапно сеттер Мартин, лежавший до этого спокойно у ног хозяина, поднял голову, вскочил в напряженном внимании. В то же мгновение с улицы из-за высокого забора послышался гул мотора, который вскоре стих. Хлопнула дверца, и полминуты спустя, раздался стук в калитку. Пес поднялся и побежал на улицу. За ним вышел и его хозяин.
Наконец-то!
Закончившееся ожидание принесло облегчение полковнику, но, как оказалось, ненадолго. Когда Голубков открыл калитку, он обнаружил за ней усталого Пастуха с кейсом в руке. Одного. Без Крупицы. А так быть не должно.
— Здравствуй, Сережа, — кивнул полковник, пропуская Пастуха и бросая беглый взгляд на улицу: машина, подвозившая Сергея, сворачивала за поворот, больше никого, все тихо.
Заперев калитку, Голубков пошел за Сергеем к дому. Следом затрусил Мартин.
— Чай будешь? — спросил полковник, когда они вошли в дом и оказались на большой веранде с огромным столом и плетеными креслами.
— Константин Дмитрия, давайте сначала закончим дела. Кажется, возникли проблемы.
Голубков остановился и внимательно посмотрел на своего посланника:
— Тебя Крупица встретил?
— Скорее я его встретил. Но дело не в этом.
— Что значит — ты его встретил?
— Просто я ждал его в машине.
— То есть Крупица был во Внуково?
— Конечно.
Голубков знал своего капитана, как дисциплинированного офицера, бывшего сотрудника КГБ, и если он должен был привезти к своему начальнику агента, то его не могло сейчас не быть здесь! Между тем Крупицы не было… — Он высадил меня в городе, — пояснил Пастух, — и отправился, как он сказал, «исправлять положение». Я же вам говорю, что возникли проблемы… Да, вот бумаги.
Пастух положил кейс на стол.
— Бумаги? — переспросил Голубков.
— Какие-то бумаги. Он сказал, что вы в курсе. Пленка тоже здесь. Он не доверяет мне. — Пастух усмехнулся. — Устал я, Константин Дмитрич, сутки по всей Европе скачу. Может, присядем?
— Да-да, конечно, пойдем.
Все это было более чем странно.
После короткого раздумья полковник оставил кейс лежать на столе и вслед за Пастухом вошел в гостиную. Там они расположились в креслах у камина, и Голубков закурил сигарету. Десятую за последние три часа. Это было много для него.