Успей поймать любовь
Шрифт:
И вот такой компанией мы замерли у туалета, глядя, как мой бывший козлина изменяет своей молоденькой овце.
Было в этом что-то таинственное. Спрятанное от меня. И мороз по коже от того, что я была пешкой в чужой игре чувств.
Я подбирала слова, чтобы крикнуть хоть что-то, но хлопала ртом как рыба.
— Это кто? — спросила деваха рядом, уже не пытаясь выкрутиться из Пашиных рук.
— Муж изменник. Только мой.
— Давай его отметелим, — предложила она. — У меня кастет с собой, из пластика, не пропустили
— Пошли…
— Стоять, — Паша меня дёрнул за плечо.
— Ты не мужик! — крикнула моя новая знакомая, и я грозно глянула на него. — Ты должен был ему рожу разбить.
— Не можешь? — пьяно спросила я. — Тогда мы сами.
Я закатала рукава и собрала волосы на макушке, завязав их в тугой узел.
Почему он не набил Костромина? Почему не попытался ответить за меня? Эта мысль и на трезвую голову приходила ко мне. В моих коварных мечтах, Паша избивает Макса и кричит: «Ещё раз к моей женщине подойдешь, убью».
Ведь так в кино кричат, и в любовных романах так описываются сильные мужчины.
Этого я ждала.
Но не дождалась. А значит, сама всё сделаю. И если одна бы я не справилась, то воспользоваться случаем, и приобщить к мести случайную алкоголичку, показалось прекрасной идеей.
— А на утро ты мне что скажешь? — с умилением смеялся Павел.
В этот момент он не казался мне идеальным. Не сильным, не властным.
Я сама такой была!
Ударила кулаком в ладонь, и моя новая подруга потянула меня в сторону целующейся парочки.
— Спасибо за квартиру, — кинула я Паше.
Он тут же выловил меня за талию и потащил на выход…
А я видела, как моя боевая подруга подходит к Костромину. У него такое лицо… Я только в первый год нашей совместной жизни такую мину видела. Довольный, осоловелый. Меня заметил, немного побледнел, а в синем свете фонаря – мертвецки.
Моя алкоголичка без слов подошла ближе и кастетом зарядила Костромину в рожу, я так поняла удар у неё серьёзный в связи с тяжёлой весовой категорией. Макс не устоял на ногах и, пошатнувшись к стене, упал на пол.
Паша ржал, я ржала.
Это была шикарная концовка пребывания в этом клубе!
Как очутилась в машине, даже не поняла.
— Веля ты больше не пьёшь.
— Да?! Скажи, почему ты не можешь за меня отомстить?
— Ты не просила, хочешь мести? — нахмурился он.
— А как ты думал? Меня так оскорбили, а ты даже не попытался ему рожу разбить.
— То есть разбить рожу в твоём понятии это хорошая месть? — ядовито усмехнулся. — Вообще-то я уже пожалел, что позволил тебе так налакаться. Вель, скажи правду, я тебе хоть каплю интересен.
Это он спросил после покупки квартиры на моё имя.
Что я творю?!
Заплакала.
— Не бросай меня за эту слабость, — всё, что смогла быстро выудить из расплывшихся мозгов.
— Не брошу, сладкая, — тихо посмеялся
— А мне всё в тебе нравится, — я продолжала плакать. — И я так надеюсь, что не беременна. Потому что беременным нельзя пить.
Шмыгая носом, я достала из сумочки маленькую бутылочку коньяка и добила себя на эту ночь.
11
«Кем я стану, когда выпью?» – вопрос философский и должен быть задан прежде пьянки.
Я стала сильной, весёлой, боевой, готовой к любым приключениям. Но разве я не была такой до замужества?
В чём дело? Где произошёл сбой программы?
Что же теперь, нужно выпивать, чтобы скинуть эти проклятые пять лет?
В голове после выпивки всё крутилось и вертелось. И самое страшное, вокруг твёрдого непоколебимого столпа – моего Макса. Тут нужно заметить, что именно моего, потому что, сколько бы я в последние несколько дней не начинала новую жизнь, начать так и не смогла.
Встреча Макса с Анной Матвеевной толкала меня на поиски ответа, кто же эти двое такие. Как они повстречались и чем занимаются.
И это вместо того, чтобы испытывать с похмелья весь спектр эмоций бодуна. Из-за этой парочки отсутствовало чувства стыда и беспокойства.
Обычно, даже если я ничего плохого не делала, на утро всё равно чувство вины всплывало. А теперь меня вдавливало в размышления, и это при том, что я ещё толком не проснулась.
Голова немного кружилась, сушняк мучил, но, в общем, неплохо. Это я вынесла из юности, что пить нужно только дорогое спиртное и градус повышать. Тогда на утро не будет так мучительно больно.
Гудел где-то шуруповёрт. С ним вертелись мысли и насмерть прикручивались к сознанию. Я как рамку с фото целующихся Макса и Аньки вешала в своей голове.
То есть они меня так задели?
Давай, Веля, признайся!
Ты ревнуешь. Ты не смогла его забыть. Тебе так обидно, что ты просила у Пашки мести. То есть всё что угодно, лишь бы неравнодушие к бывшему.
Большая часть ночи вылетела из головы. Ни в коем случае не осуждала себя за произошедшее. Дело было в том, что мне каждый раз казалось, что я могу начать новую жизнь. Вот сейчас, сейчас, сейчас. Казалось, и повод появился вместе с Пашей. А получалось, что нет. Я не могла выплыть из своего кризиса.
Пожалуй, без посторонней помощи я не выберусь, и Павел мне не поможет.
Сквозь шуруповёрт тихо играла музыка. Инструмент и поганое пианино меня начали мучить, и я всё-таки решалась пробудиться.
Пахло странно, не моей квартирой.
Свесила голову с кровати, в миллиметре от моего носа был плинтус. Вот как низко я пала. А так надеялась, что проснулась в нормальных условиях.
С лёгким стоном перевернулась на спину, глядя в потолок.
Слева от меня свисали с потолка облачка.