Успей поймать любовь
Шрифт:
Только пусто у него и неуютно, другой ремонт. Стены голые персикового цвета, кровать с шоколадным покрывалом очень низкая. Стол для компа, шкаф только в прихожей. На кухне гарнитур и стойка вместо обеденного стола. Стула два.
Ремонт делал сам после смерти жены, чтобы помочь себе абстрагироваться от прошлого.
И вот я голая с его ложа встала на звонок. На самом деле, я спросонок не сообразила, где нахожусь. Квартиры похожи, и если свет не включать, то вообще не понятно, как перенеслась в пространстве. Декоративных
Глянула я тогда в глазок, а там…
Девка!
Ну, я взяла, дверь и открыла.
Голая.
Никаких нудистских заскоков у меня никогда не было. Я своего тела не стеснялась, но имела понятие о приличие.
Характер вот такой с заковыркой. Это в браке было скрыто, но когда Паша вошёл в мою скучную жизнь, то проявилось в полной мере. И сосание сока через огурец из той же оперы.
Чтобы я голой открыла дверь нужно меня довести!
Можно себе представить, как я вспыхнула ревностью, когда посмотрела в дверной глазок. Очередная Панькина поклонница. Не факт, что он с ней спал, но её-то наверно хотелось.
Негодование меня одолело. Мне стало обидно и горько. Я значит уже замуж собралась, мой парень, а к нему табунами продолжали чиксы бегать.
Поэтому я открыла дверь совершенно голой.
Девка в дверном глазке выглядела маленькой, толстой и поплывшей, а когда я дверь открыла, то упёрлась ей в пупок.
Пашина моделька.
Она считала, что все мужики должны падать к её ногам от ушей.
Растрепав свои волосы, я рассмотрела длинноногую кобылку и усмехнулась.
— Пань, к тебе женщина.
— Какая я тебе женщина?! — возмутилась дерзкая гостья. — Я девушка!
Я показала ей “fuck” и пошла в душ.
Паша успел прикрыться чёрным фартуком. Был сильно недоволен появлением поклонницы у себя на пороге.
Когда я из душа вышла, она верещала, как резанная свинка, а Пашка её выкидывал из квартиры.
В тот же день было решено уехать из Москвы навсегда.
Квартиру сдать через агентство.
Я сильно ревновала, даже не сдержалась, высказалась.
Паша расстроился. Решил, что бороду нелепую отпустит и очки себе купит.
Ага, будто для женщин это помеха. Рост богатырский никуда не денешь, и косую сажень в плечах не спрячешь. А это впечатляет.
Вот и сейчас, стоя у входной двери, я не спешила бежать за одеждой.
— Кто там? — тихо спросил Паня, выходя ко мне, тоже в чём мать родила. Сунул мне в руки гитару.
Он меня теперь заставлял всегда ходить с гитарой. Вот ловил мужчина кайф от музыкантки.
Давясь от смеха, я посмотрела на него. Он действительно с бородой, ещё и очки с простыми стёклами купил и не забывал носить.
— Веля? — повёл он бровью и зевнул.
— Это мои бывшие свёкор со свекровью, — с отвращением поморщилась.
Почти такой же вариант, как
Потому что задолбали, если честно.
Пусть поймут, что нарушают чужие границы!
Никто не знал, куда я переехала. Но я где-то регистрировалась.
А знаете, когда ваш сын оставляет бывшей жене квартиру в центре города в четыре комнаты, а не вам, петух жареный клюнет. Побежите искать её новый адрес.
А они — бывшие чиновники. И умудрились узнать, где я проживаю.
Я открыла дверь и отошла к Паше.
— Велечка, здравствуй…
Улыбки сползли с лиц моих бывших родственников. Они замерли на пороге. Выпала из рук бывшей свекрови сумка, бывший свёкор стянул шапку Жириновку с головы.
А мы, как Леннон и Оно, обнялись и гитару выставили вперёд.
— Здравствуйте, — улыбнулась я.
— Мы болеем, закройте дверь, — попросил Паша.
Свёкор, даже за квартиру в центре города, не стал терпеть нашу выходку. Плюнул и вышел, хлопнув дверью.
Свекруха, как истинная женщина, была не против полюбоваться эстетикой молодых тел, подобрала сумку, натянула улыбку. Смотрела, гордо подняв голову, только мне в глаза, хотя уже успела оценить моего Паньку.
— Велечка, мне надо с тобой поговорить.
Паша опять зевнул и, взяв с вешалки куртку, укрыл меня.
— Опять разболеешься.
Шлёпнул меня по попе. Звук был звонкий, как пощёчина.
— Ой, больно, — обиженно отозвалась я, кутаясь в куртку.
— Давай быстрее, зацелую.
С натянутой улыбкой, посмотрела на старую противную тётку, которая умудрилась родить монстра.
— Велечка, мы тут узнали, что Максимушка тебе свою часть квартиры оставил.
— Да, — кивнула я.
— Мы с папой сейчас не в очень хорошей ситуации, — заламывала она пальцы все в золотых кольцах. — Немного нуждаемся в деньгах.
Да, они нуждаются. С пенсией в шестьдесят тысяч на каждого. Без детей и внуков. Со всеми льготами по коммунальным услугам, с шикарной дачей за городом.
— Что случилось?! — наигранно выпучила глаза. — Вам понизили пенсию?!
— Не повысили, хотя всем повышают, — кивнула бывшая свекровь. — И одиноким старикам очень тяжело в наше время. А Максим, — она даже пустила слезу. — Никому не желаю таких детей.
Достала платочек и вытерла слёзы.
— Паш! Я не знаю, что делать! — обратилась я за помощь
— На х*й посылай, — прилетел ответ.
Я пожала плечами.
— У меня новый муж.
Моё осоловелое чуть хмельное состояние помогло мне спокойно перенести проклятья и слова ненависти. Даже та шлюшка, которая в Москве к Паше завалилась, так красочно не описала моё лёгкое поведение, так не исказила мои достоинства, превратив их в физические недостатки с мутациями.