Успокоительное для грешника
Шрифт:
— Пожалуй, Его Преосвященство прав, — сказал Исаак. — Наверное лучше сказать ему самое худшее, если это облегчит его душу. Когда же он почувствует себя слишком больным или усталым, чтобы слушать, он перестанет спрашивать.
Бернат с Франсеском переглянулись. Франсеск поднялся и, расхаживая туда-сюда, заговорил:
— Видимо, настало довольно трудное время, Ваше Преосвященство. Не знаю, как это произошло и из-за кого, но, кажется…
Он умолк, подбирая слова.
—
— Очевидно, разошелся слух, что священный Грааль находится в городе, — отрывисто ответил тот.
— Что? — произнес епископ.
— Что он обладает ужасающей силой и стал причиной смерти сеньора Гвалтера.
— Пусть святой Нарсис, который спас нас от французов, вмешается еще раз и защитит нас от самих себя, — сказал Беренгер. — Кто это говорит?
— Я слышал от садовника, — сказал Франсеск.
— Я от одного охранника, — сказал Бернат. — И от писца, который пришел предупредить нас. А тот — от просителя, который пришел подать жалобу в церковный суд.
— Вы слышали это, сеньор Исаак? — спросил Беренгер.
— Нет, — ответил врач. — Но сегодня утром я был очень занят, едва находил время поздороваться с пациентами и не давал им возможности болтать. Мне сказали кое-что, что вам следует знать, — добавил он. — Хотя это не имеет отношения к слухам о Граале.
— Давайте сперва послушаем, что говорят люди, — устало произнес епископ. — Расскажите нам самое худшее, как обещали.
— Они говорят, что взгляд на Грааль несет смерть, — заговорил Франсеск. — Прикосновение к нему — мгновенную смерть. И если не найдется человек, который отнесет его в собор и поместит в каком-нибудь священном, потайном месте, город будет уничтожен.
— Кто же должен исполнить эту задачу?
— Это их проблема, так ведь, Ваше Преосвященство? Пусть они беспокоятся о том, кто должен найти Грааль и потом, рискуя жизнью, отнести его в собор.
— Кому-то придется сказать им, что сеньор Гвалтер был убит кинжалом, который держала человеческая рука, и что его кошелек похищен. Это ужасное злодеяние, но вместе с тем обыкновенное ограбление. И только. Или вы знаете больше, чем говорите.
— Я слышал кое-что, — сказал Исаак. — И не собираюсь скрывать это от Вашего Преосвященства. Сегодня утром меня вызвали к вдове Гвалтера. Она находилась в тяжелом состоянии, едва могла дышать от горя, но не по той причине, о которой вы можете подумать. Кажется, хотя она и оплакивает мужа, еще больше она расстроена утратой золота.
— Золота? В каком смысле? — спросил Беренгер.
— Я лишь передаю то, что рассказала мне она, — ответил Исаак. — И боюсь, что это вполне совпадает со слухами.
Исаак повторил как можно точнее свой разговор с сеньорой Сибиллой.
— Пятнадцать тысяч мараведи! — произнес Бернат. — Это большая сумма.
— Думаю, ради нес многие с готовностью пошли бы на убийство, — сказал Исаак.
Глава пятая
Пока Ракель выслушивала грудь сеньоры Дольсы, внимательно осматривала ее горло и давала капли, которые должны были снять опухоль, ее муж, Эфраим, заботливо топтался поблизости. Даниель, их племянник, остался в лавке один.
День выдался спокойный, перед полуднем зашли всего несколько покупателей. Даниель склонился над парой превосходных лайковых перчаток, которые только что сшил, по-разному раскладывая на них бисеринки разных цветов, стараясь создать узор, который пока что существовал лишь у него в голове. Это увлекательное занятие прервал звук шагов; он положил бисеринки на стол и поднял глаза. В дверь вошли две женщины в дорогой одежде, мать и дочь, за ними следовали их слуги.
Даниель отложил работу и улыбнулся.
— Доброе утро, сеньора Алисия, — обратился он к старшей, поднимаясь с табурета. — Надеюсь, вы здоровы.
— Совершенно здорова, Даниель, спасибо, — ответила та с вялым, но добродушным видом.
Даниель скрыл легкое раздражение под маской вежливости.
— А сеньор Висенс? — дядя не раз журил его за то, что он не задает исчерпывающих вопросов о здоровье и благополучии покупателей — тратили ли те большие деньги на изящные лайковые перчатки или покупали грубые за гроши.
— Муж тоже здоров, — ответила она.
— Показать вам что-нибудь, сеньора Алисия? — спросил Даниель. — Или вам, сеньора Лаура?
В ответ сеньора Алисия улыбнулась и стала рассматривать выложенные на прилавок образцы.
Дочь нарушила ее задумчивость.
— Мама, — сказала она, — взгляни на эти. Красивые, правда? Я хочу такие. Только с вот таким узором, — предположила она, указывая на другую пару, — притом из зеленых бисеринок.
— Лаура, они, должно быть, очень дорогие, — предположила ее мать. Потом внимательно оглядела их. — Сколько они стоят, Даниель? Перчатки, которые хотелось бы иметь моей Лауре?
Даниель подался вперед и назвал сумму сеньоре Алисии на ухо.
— Я могла бы купить платье за такие деньги, — сказала пораженная женщина. — Может, и простое, но тем не менее… Это слишком дорого за пару перчаток.
— Но, мама, — сказала Лаура с жалобными нотками в голосе, — перчатки всегда дорогие.