Успокой мое сердце
Шрифт:
– Не думаю, что это хорошая идея, – воскликнул Лаз, пытаясь предупредить Эйса, а затем с тревогой повернулся к Рэду. – Ты должен что-то сделать. Они съедят его заживо.
Рэд застонал.
– Слишком поздно.
– Что... – Лаз повернулся и задыхался. – О Боже.
Лонни обвил Эйса руками за шею, крича на него, в то время как еще две модели попытались взобраться на него как раз перед тем, как Хан ударил его.
– Я не это имел в виду! Ой! Моя селезенка! Эй, Зуландер, иди-ка ты в другое место. Боже мой, откуда они все взялись?
Невероятно.
– Ого, как быстро все обострилось.
– Когда в деле замешан Эйс, обычно так и бывает, – пробормотал Рэд, доставая из кармана телефон.
– Что, черт возьми, происходит? – Мейсон остановился рядом с ними, положив руки на пояс, и покачал головой, глядя на представшее перед ними зрелище. – Как один человек может вызвать столько хаоса, просто открыв рот? Конечно, я не должен удивляться, если учесть, что его обругала монахиня.
У Лаза отпала челюсть.
– Монахиня обругала его?
– Ага. Она использовала бранные слова, которых я никогда раньше не слышал, а учитывая мое знакомство с королями, это о чем-то говорит. Не знаю, что он ей сказал, но она обрекла его душу на ад прямо там и тогда. Думаю, она заключила бы сделку с самим дьяволом, чтобы его утащили. У парня талант заставлять людей сходить с ума.
Лаз не поверил бы, если бы не видел этого. Конечно, он знал Эйса не очень долго, и, судя по тому, что он узнал, Эйс мог иногда быть немного чересчур вспыльчивым, но Лаз видел только игривую и заботливую сторону Эйса. Когда Лазу было больно, Эйс был добр к нему, заботился о нем. Более того, Колтон был безумно влюблен в Эйса, а Колтон был не из тех, кто играет со своим сердцем. Хотя сейчас, когда Лаз об этом думал, он часто слышал, как Колтон угрожал Эйсу физической расправой.
– Мне лучше вмешаться, пока он не усугубил ситуацию, – проворчал Мейсон.
– Усугубил? Как он может усугубить ситуацию?
Все модели на съемках в данный момент набрасывались на Эйса, а он все еще стоял на ногах. Было ясно, что он изо всех сил старается не причинить никому из них вреда. Как и остальные короли, Эйс был бывшим «зеленым беретом», и хотя он был на пару дюймов ниже Рэда и не такой мускулистый, он все равно был больше и сильнее всех на съемках, за исключением офицера Купера, который напоминал Лазу одного из ковбоев из романтических романов, с бугрящимися мышцами и сексуальным техасским говором.
Эйс мог бы легко сбросить с себя любого из этих молодых людей, но почему-то все время отказывался от этого, что приводило лишь к еще более громким воплям.
– Это Эйс. Он всегда может усугубить ситуацию.
Мейсон сделал шаг вперед, но Рэд схватил его за руку.
– Не нужно, – сказал Рэд, широко улыбаясь. Он помахал им своим телефоном. – Я только что отправил Кингу видео. Он в двух минутах езды.
Мейсон застонал. Громко.
– Черт возьми, Рэд. Зачем ты сделал такую глупость? Кинг будет плеваться гвоздями, и я знаю, что получу от него ад.
Рэд хихикнул и похлопал Мейсона по руке.
– Не волнуйся. Кинг будет
– Ты уверен, что звонить Кингу было хорошей идеей? – спросил Лэз у Рэда. – Он какой-то... напряженный.
Кинг всегда был добр к нему, но этот парень был больше, чем жизнь. Когда он входил в комнату, то приковывал к себе всеобщее внимание, и хотя он был красивым мужчиной, это не было тем, что всех завораживало. От него исходили сила и уверенность, а также что-то еще, чему Лаз не мог найти объяснения, - что-то, что заставляло Лаза чувствовать себя так, будто он знает Кинга уже много лет, хотя они только что встретились. Это было странно.
– Думаешь, Кинг напряжен? – Рэд задумчиво нахмурился.
– Да. Для всех нас, простых смертных, – проворчал Мейсон, – всемогущий Уорд Кингстон чертовски страшен.
Словно по зову, Кинг подошел к нему, одетый в стильную белую рубашку на пуговицах, заправленную за пояс его серо-голубых брюк, рукава были идеально закатаны, открывая мускулистые руки, а верхняя пуговица расстегнута. Он остановился рядом с ними и тяжело вздохнул, словно мысленно готовясь разобраться с Эйсом и той неразберихой, в которую он ввязался.
Лаз стоял как зачарованный, когда Кинг подошел к Эйсу и целой горе моделей, под которыми он в данный момент находился. Он не кричал, не приказывал и не оттаскивал никого от Эйса.
– Вот дерьмо, – хрипло прошептал Мейсон. – Это... улыбка? Кинг улыбается?
Конечно, улыбается, и когда он заговорил, его голос был мягким, дружелюбным, но твердым.
– Прошу прощения.
Все вскинули головы, их внимание было приковано к Кингу. Модели с огромными глазами сползли с Эйса и встали лицом к лицу с суровым красавцем.
– Привет, я Уорд Кингстон, но вы можете называть меня Кинг, – он приложил руку к груди, и их глаза проследили за этим движением. – Ого, как здесь жарко, да? Почему бы нам не пойти и не поболтать под одним из тех больших зонтиков? Уверен, там немного прохладнее.
Он повернулся, и челюсть Лаза едва не упала на песок, когда все последовали за Кингом, словно он был мамой-уткой, а они - его утятами.
– Что сейчас происходит? – спросил Мейсон, почесывая голову.
Кинг остановился под зонтиком рядом с ними, и модели столпились вокруг него. Он спрашивал их, как они себя чувствуют, пьют ли они воду, местные ли они, как давно они работают моделями.
Улыбка не сходила с его лица, а сверкающие голубые глаза переходили на каждую модель, пока он с ними разговаривал. Они наклонялись к нему, широко улыбались, хохотали и хихикали, ловя каждое его слово. Они ели у него из рук.
– Кажется, у меня тепловой удар, – пробормотал Мейсон.
Лаз подавил смех, заметив изумленное выражение лица Мейсона.
– Я прошу прощения за своего друга, – искренне сказал Кинг. – Он немного возбудим, но на самом деле он хотел как лучше.
– О, конечно, – сказал Лонни, обхватив руку Кинга. – Мне не следовало так быстро срываться. Низкий уровень сахара в крови, понимаете?