Успокой моё сердце

АlshBetta

Джерри открывает рот и пытается… сказать. Его губки движутся, хотя ни единого звука до сих пор не слышно.

Он глядит на меня с грустью, расстроенный тем, что не может произнести слово вслух. Напуганный и как никогда хрупкий. Маленький…

Мое сердце обливается кровью.

– Повторишь ещё раз? – провожу пальцами по его щеке, даря ободряющую улыбку.

На миг зажмурившись, Джером пробует снова. Внимательно слежу за тем, как изгибаются его губы и ловлю себя на том, что нахожу ответ. Без

звука. По губам.

– Мама? – лицо мальчика из печального становится облегченным. Он рад, что мне удалось. Он хотел сказать именно это.

Уверенно кивнув, мой малыш с опаской следит за моей реакцией.

– Тебе снится мама? – задаю новый, цельный вопрос, наблюдая за тем, как меняется выражение на личике ребенка. Страх, заставивший проснуться, возвращается.

– Что же плохого в маме, милый? – с участием спрашиваю я.

Джерому едва удается сдержать слезы.

Низко опуская голову, он возвращается ко мне на грудь, тихонько вздыхая.

Кажется, плохое есть. И немалое.

– Это просто сон, - повторяю, нашептывая слова ему на ушко, - он закончился. Мамы тут нет. Я здесь. И я тебя никому не дам в обиду.

Несколько секунд после моих слов ничего не происходит. Укачиваю Джерри, прислонившись к его волосам, как вдруг кое-что чувствую. Необычное, сначала даже непонятное.

Маленькие губки оставляют поцелуй на моей ключице.

– Мой любимый Джером, - ответно целую ребенка, - ты самый лучший на свете.

Негромкий стук в дверь прерывает нашу идиллию.

Вовремя…

Деревянная застава открывается, впуская внутрь домоправительницу.

Марлена выглядит немного взволнованной, но, тем не менее, упорно старается это скрыть.

– Доброе утро, - приветствует она.

– Доброе утро, - вздыхаю, поглаживая Джерома.

– Мистер Каллен велел покормить вас сегодня пораньше, - женщина натянуто улыбается. Что-то мне в этой улыбке не нравится…

В принципе, ничего из рода вон выходящего. Раньше так раньше. Вопрос только, какой в этом смысл?

– Хорошо.

– Отлично, – оптимизма в голосе Марлены маловато. Такое ощущение, будто она делает что-то, что доставляет ей жуткое неудовольствие.

Серебряный поднос с двумя тарелками овсяной каши с медом и орешками появляется на прикроватной тумбе.

Отодвигаюсь, спуская Джерома со своих рук на простыни. Помогаю ему поудобнее устроиться на подушках.

– Ваша левая, - указывая на кашу, докладывает Марлена.

Удивленно смотрю на неё.

– Она больше и с миндалем. У Джерома на него аллергия.

– Спасибо, - протягиваю мальчику ложку, переставляя тарелку поменьше на его колени.

– Приятного аппетита, - домоправительница следит за тем, как малыш пробует свой завтрак и лишь затем поворачивается к двери.

Её секундное

промедление не остается мной незамеченным.

– Что-то не так?

– Все так, - не оборачиваясь, качает головой она. А затем быстрым шагом покидает комнату.

Сон тяжелый и серый. Как надоевший ливень, который можно наблюдать из окна всю осень и часть весны. Монотонный стук капель по подоконнику начинает сводить с ума, если его нечем заглушить.

Постоянно мерещится что-то нехорошее, неприятное. Не страшное, не жуткое, но… отталкивающее. Не могу понять, что именно это такое. Вглядываюсь в серую дымку, ища очертания своего сновидения, но оно упрямо расплывается, не позволяя ничего увидеть. В голове витает картинка с изображением спящего Джерома. Помню, что после завтрака он выглядел очень усталым, и мне ничего не оставалось, как позволить ему ещё немного отдохнуть. Других иллюстраций нет. Это – единственная.

В какой-то момент туман в сознании ослабевает. Неожиданно.

В ту же секунду чувствую прикосновения к плечу. Несильные встряхивания, заставляющие проснуться.

Зажмуриваюсь, пробую увильнуть от надоедливого раздражителя.

– Изабелла… - тихий женский шепот отрезает все пути к отступлению.

Приходится повиноваться.

Я лениво раскрываю глаза, недовольно и слегка озабоченно глядя на женщину, стоящую рядом с кроватью.

– Изабелла, мистер Каллен ждет вас, - проговаривает она. Запоздало осознаю, что это Марлена.

– Где ждет? – спрашиваю тем же шепотом, что и домоправительница.

Действительно, где? Зачем?

Мои мысли выглядят так же, как каша, которой мы завтракали.

– В коридоре. Вставайте, пожалуйста.

– А как же?.. – оглядываюсь на расслабленное личико Джерома, устроенное на моей груди.

– Я побуду с мальчиком, - с готовностью сообщает женщина.

Похоже, что-то успело случиться. Сколько же времени? Неужели мы проспали промывание?..

Завтрак был таким вкусным, а сон в сером царстве детской необходимым, что мы просто не смогли остановиться. Видимо…

Осторожно выпутываюсь из объятий малыша, который, на мое удивление, даже не хмурится, и поднимаюсь с кровати.

Марлена тут же садится на сливовое покрывало.

– Поторопитесь, пожалуйста.

– Конечно… - рассеяно бормочу, всеми силами пытаясь проснуться. Плохо получается. Я будто в двух реальностях сразу. Одна – более настоящая, вторая менее. В обоих присутствует странная тревога. Непонятная.

Иду к двери, на ходу стараясь построить предположение, что могло произойти. Что-то настолько серьезное, что Эдвард, мало того, что сам не остался с сыном, так ещё и меня велел увести? Неужели и правда нечто важное?..