Успокой моё сердце
Шрифт:
Даже не знаю, что и делать.
Лихорадочно соображая, как поступить, рассматриваю те самые туфли, что надевала утром. Отлично, значит обувь менять не стали.
Решаю пока оставить в покое платье и заняться макияжем. Маркус не говорил наносить его, но почему бы не сделать этого? В конце концов, о том, что запрещено краситься, в договоре прописано не было…
Наношу тушь на ресницы, когда взгляд цепляет телефон, одиноко лежащий на темном покрывале кровати.
Джеймс звонил. Он велел остаться и сделать все, что потребует Вольтури.
Обычно на вечера, приемы и банкеты меня не пускают. Даже в сопровождении мужа.
Муж…
Тонкое золотое колечко на безымянном пальце начинает сдавливать кожу при воспоминаниях об этом. Наверное, слишком смело называть Джеймса моим супругом, но куда уж деться – официально дела обстоят именно так.
Отлично помню тот день – десятое марта – поздно сходящий снег, дождливая погода, редкие, полупрозрачные лучики солнца через толстую завесу облаков…
Даже природа была против этого брака. Но та же природа меня едва не убила, поэтому соглашаться с ней не вижу смысла.
В который раз следует вспомнить, Белла, что прошлое далеко позади. Отныне впереди только будущее с Джеймсом, Маркусом и кем-нибудь ещё, кто со временем сможет удовлетворять финансовые запросы, выдвигаемые твоим благоверным.
Заканчиваю наносить серебристые тени на веки и смотрю в стеклянную поверхность, дабы убедиться, закончила ли я. Неожиданно, в нем появляются черные глаза.
Вздрагиваю, но вскрик сдерживаю внутри себя.
Маркус.
На мужчине хорошо сидит черный костюм. Смоляные пряди расчесаны, уложены на плечи. Даже запонки – и те надеты.
Видимо, сегодняшний вечер действительно важное событие, раз даже Вольтури к нему принарядился.
Вопрос – почему?
– Ты готова? – его оценивающий взгляд пробегается по моему отражению, а затем замирает на спине, где не до конца застегнуто платье.
– Почти.
Откладываю подальше тени, оборачиваясь к мужчине.
– Мне нужна твоя помощь, Маркус. Пожалуйста.
– Само собой, BoginiyadiRoz(«Богиня Роз»), - широко улыбается он, - но тогда, и ты мне поможешь.
Учтиво киваю, догадываясь, что нужно будет сделать.
– Сними туфли, - приказывает Вольтури.
Послушно разуваюсь, делаю шаг от зеркала и оставленной обуви.
– На колени.
Следующий приказ тоже вполне понятен. Теория подтвердилась.
Маркус опирается спиной о стену, его руки опущены по швам.
– Начинай, моя девочка.
И я начинаю. Сначала тянусь к ремню его брюк, затем спускаю их, после несколько секунд смотрю на его мужское достоинство и открываю рот.
В такие моменты как сейчас я стараюсь много не думать. Когда мысли заползают в сознание, становится просто невозможно сосредоточиться, а в моем случае любой провал – наказание.
Слышу, как звякают запонки Маркуса о стену, когда его правая рука начинает скользить по её поверхности, ища поддержки.
В то же время ощущаю левую
Что же, осталось немного…
По прошествии десяти секунд хватка Вольтури ослабевает. Его пальцы нехотя пробегаются по моему лицу, к шее.
– Теперь я застегну твое платье.
– Спасибо, Маркус, - поднимаюсь, облизывая губы. Знакомый вкус снова заполняет рецепторы.
Застежка резко взлетает вверх, отчего прищемляет маленький участок кожи. На этот раз сдержать себя не получается.
Приглушенно вскрикиваю, инстинктивно дергаясь назад.
– Не стоит, - шепчет на ухо мужчина, - постой спокойно, моя девочка.
Делаю спасительный вздох и, как велено, замираю.
Маркус ведет молнию вниз, и боль опять пронзает кожу. Снова дергаюсь.
– Там всего капля крови, Изабелла, - неодобрительно качает головой он.
– Конечно, - по привычке отзываюсь я, стараясь подумать о чем-нибудь, что поможет отвлечься. Может быть о море? О парусах, что скользят по волнам в погожие майские деньки? Или о белом песке на Карибском пляже…
Мой любимый канал – «Канал Путешествий». За время отсутствия Джеймса я успеваю просмотреть как минимум две программы. А если принять во внимание, что дома его не бывает в течение всей недели, то у меня довольно много времени на любимое занятие.
На самом деле, я никогда не путешествовала. Родители не имели достаточно средств, а заговаривать о подобном с мужем – смерти подобно. Остается только ожидать, что когда-нибудь выпадет шанс увидеть что-то, кроме тоскливого пейзажа США за окном.
Отрывает от приятных мыслей то, что ранка внезапно начинает саднить, а на шее чувствуется горячее дыхание Маркуса.
– Вот и все, - посмеивается он.
– Спасибо, Маркус, - выдыхаю, прикрывая глаза.
– У меня кое-что есть для тебя, Изабелла, - его голос постепенно отдаляется. Немного расслабляюсь, обрадованная данным обстоятельством.
Открываю глаза, глядя в зеркало, в направлении, куда отошел мужчина.
К сожалению, он уже возвращается из левого угла спальни. В неестественно белых руках бордовая ювелирная коробочка. Скорее даже коробка. Довольно большая.
– К зеркалу, - командует он.
Делаю три шага вперед, возвращаясь к зеркальной поверхности и оставленным туфлям.
Упираюсь взглядом в лицо Вольтури, застывшего в нескольких сантиметрах от меня. Коробочка исчезла. Вместо неё в его ладонях теперь что-то блестящее и серебристое.
Оно очень скоро оказывается на моей шее. Застежка щелкает сзади.
Удивленно разглядываю украшение – а это именно оно. Тяжелое ожерелье со вставками разнообразных камней. Здесь есть и рубины, и изумруды, и кое-что белое посередине внушительных размеров. Мои глаза распахиваются, когда я догадываюсь, что это и есть бриллиант. Не думала, что увижу такой когда-нибудь за всю свою жизнь.