Усталая смерть
Шрифт:
Белоусов знал, что он создал. С одной стороны, химик гордился собой, с другой — его обуял страх. Ведь все, над чем он работал, имело громадную разрушительную силу, которую он вручал кучке безжалостных солдат удачи.
Подойдя к милиционеру, наблюдавшему за пламенем, он спросил:
— Не знаешь, лейтенант, кого это подпалили?
— А с чего ты взял, что подпалили? — глянув на незнакомца, спросил офицер.
— Ну не сами же они себя подожгли.
Увидев клюку в руках Белоусова, лейтенант немного смягчился.
— Тут правительственные дачи. Странно. К
— Неплохо живут слуги народа.
— Судя по тому, что мы видим, я им не завидую. Никаких гарантий. Трехметровые стены и решетки на окнах не спасают. А я живу на окраине села, и мой дом охраняет старая полуслепая дворняга, вместо забора покосившийся штакетник, и дом я на ночь не запираю. Это они мне должны завидовать.
— Значит, до чиновников добрались?
— На зарплату министра такой особняк не построишь. Все же об этом знают. Не поделился с кем-то.
— У меня та же мысль в голове мелькнула. Ладно, лейтенант, бывай. Кажется пробка начинает рассасываться.
Алексей вернулся к машине. Он так и не мог понять, на кого работает. Спецслужбы могут и неугодных министров убирать, история знакомая. Но тогда к нему приставили бы грамотного специалиста. Конечно, Вася мужик хитрый, наблюдательный и неболтливый. Но он ничего не смыслит в подрывном деле, а это настораживает. Или они решили, что старлей без ног должен быть и без мозгов. А зря. Алексей имел о себе другое мнение.
5.
Они очень долго прощались на перроне вокзала. Им казалось, что все проблемы уже позади.
Дмитрий Воротников не скрывал своей радости, Марина вела себя более сдержанно.
— Контракт подписан, Марина. Я очень доволен. Конечно, в моей конторе меня объявят предателем. Хорошо, что больше не существует никаких партбюро, не то меня бы прочистили с песочком. Как так, бросаю КБ в тяжелое для него время. Но сколько я помню, у нас всегда были тяжелые времена. Короче говоря, так. Месяц мне понадобится, чтобы сдать дела. Раньше не отпустят. А ты найди за это время хорошую квартиру. Не торгуйся. То, что хорошо, дешево не бывает. А главное, на длительный срок. Терпеть не могу ездить с места на место. Я консерватор. Привыкаешь к обстановке, и менять ее уже не хочется.
— Уже заметила. В течение года снимал один и тот же номер в одной и той же гостинице. Не думаю, что с квартирой будут проблемы. Дешевую найти трудно, а дорогих сколько угодно.
— Выбери по своему вкусу. Мне важно, чтобы тебе самой понравилось и ты чувствовала себя уютно. Но я что-то не вижу радости в твоих глазах.
— Извини, но есть еще в моей душе тревога. Согласись, это же жизненный перелом, а в нашем возрасте очень трудно себя переделывать.
— В моем, но не в твоем. Тебе только тридцать девять, а мне, извини, уже за пятьдесят.
— И до сих пор не повзрослел. Мальчишка. Подумай на досуге, в какую авантюру ты ввязался. При твоей-то консервативности и устойчивости?
— Я целый год думал.
— Ну все, ступай. Поезд уже трогается.
— Страшно не хочется уезжать. Опять целый месяц буду мучиться по ночам. Ты у меня из головы не выходишь.
— Иди, Митя. Поезд уже тронулся. Иди.
Он еще раз поцеловал ее и, как мальчишка, на ходу запрыгнул в вагон. Профессор Воротников чувствовал, как молодел день ото дня, и готов был идти на любые подвиги. У него под лопатками прорезались крылья.
В купе он вошел одновременно с высоким молодым человеком в длинном черном пальто. На вид ему было лет тридцать. Очень симпатичный приветливый парень. Старшего пропустил вперед.
— Здравствуйте. Меня зовут Игорь,— представился молодой человек.
— Рад знакомству. А я Дмитрий Алексеевич. Что ж, кажется нам с вами повезло, Игорь. Мы едем вдвоем в купе. Это в Москву поезд всегда идет битком набитый, а обратно полвагона не набирается. Не сезон. Весна слишком медлительная в этом году. Снег еще в лесах не сошел, да и в городе грязных сугробов хватает. Но думаю, что ненадолго. В воздухе уже прорезается весенний запах.
— И на вас весна действует?
Игорь снял пальто и повесил на вешалку. Присев к столу, он открыл свой увесистый портфель.
— Конечно, действует. Я еще не старый. Наоборот, начинаю молодеть. Пошел обратный отсчет. Настроение с каждым днем только улучшается.
— Прекрасно. Времени уже десять вечера, и чай нам, как я понимаю, не принесут. Как насчет рюмочки коньяка?
Забросив свой чемодан на полку, Воротников улыбнулся.
— Ничего не имею против коньяка. Водку не люблю, а коньячка с удовольствием.
— Отлично. У нас и вкусы совпадают. Я и лимончиком обзавелся. Спать еще не хотите?
— Нет. Я привык ложиться поздно. А в поездах вообще плохо сплю.
Дмитрий сел напротив и смотрел, как Игорь режет лимон. Красивый парень. Вот только заячья губа его портила, которую он прикрывал усами. Наверное, такой парень должен быть у Марины. Хочешь того или нет, но природу не обманешь. Марина на четырнадцать лет моложе. А это не шутка. Долго ли она сможет терпеть его? Лучше вперед не загадывать. Жизнь покажет. Но отказаться от нее у него не хватало сил и воли. Слишком сильно зацепила его эта женщина.
— За знакомство! — предложил молодой попутчик, поднимая серебряную рюмку.
Примерно о том же самом думала Марина, возвращаясь домой.
Одно дело — обслуживать сексуально озабоченных мужиков, другое дело — идти на содержание к одному и надолго. Это значит брать на себя определенные обязательства и жить двойной жизнью. Стопроцентное предательство по отношению к Ивану. Проститутка — это профессия. Чистая, грязная — не имеет значения. Человек тебе платит, а ты отрабатываешь деньги. Содержанка — уже другое. Если ты свободная женщина, то все нормально. Многие живут без любви, но когда начинаешь разрываться на два фронта и предстоит жить в постоянной лжи, то тут есть над чем задуматься.