Утерянные победы
Шрифт:
Наряду с этим принципиальным вопросом общего распределения сил, который я поставил на рассмотрение в докладе, содержавшем оценку обстановки, я высказал в нем ОКХ также мои соображения о дальнейшем ведении операций на южном фланге Восточного фронта. Об этом будет сказано в следующей главе «Цитадель».
В ночь на 12 февраля я перевел мой штаб группы, получившей теперь название группа армий «Юг», в Запорожье, чтобы держать в руках руководство операциями на решающем в ближайшее время участке.
В ночь на 13 февраля мой штаб получил указание от ОКХ, очевидно, решение по моему предложению от 9 февраля. Согласно этому указанию, в соответствии с моим предложением одна армия должна была развернуться на рубеже Полтава – Днепропетровск, другая – за южным флангом 2 армии. Фактически же дело не
Таким образом, в середине февраля и в последней декаде февраля кризис на участке группы армий «Юг» достиг высшего напряжения. Одновременно вырисовывалась опасность окружения всего южного крыла фронта в результате глубокого обхода его с соседнего северного участка. Но как раз в этом крайнем обострении обстановки скрывалось уже начало поворота.
Сначала, однако, обстановка все еще ухудшалась.
Намечаемая реорганизация группы «Б» на решающем участке фронта как раз в этот момент означала, несомненно, опасность. Хотя командование этой группы и имело, кроме 2 армии, только остатки разбитых частей, оно все же было существенным звеном в цепи объединений, действовавших на Восточном фронте. Исключение его привело бы к разрыву фронта на стыке между группами «Центр» и «Юг».
Практически группа «Юг» не могла еще принять доставшийся ей участок в районе Харькова (группа Ланца), поскольку отсутствовала связь. Пока стала бы возможной передача командования, Харьков был бы уже потерян. Только благодаря отличной работе полка связи группы и целеустремленному руководству связью нашим начальником связи генералом Мюллером стала возможна быстрая передача командования на участке в районе Харькова. Как и всегда, в этом много помог мне мой друг, командующий войсками связи, генерал Фельгибель.
Хотя ликвидация группы «Б» вначале затрудняла общее согласованное руководство операциями на самом трудном участке Восточного фронта, все же это принесло и свою пользу. В результате подчинения группы Ланца группе «Юг» создалась возможность организовать единое управление операциями в решающий момент на решающем участке. Это как раз и помогло успешно закончить зимнюю кампанию 1942/43г.
Сначала район Харькова доставлял группе «Юг» только новые заботы, хотя еще в течение нескольких дней группа «Б» (в действительности же Гитлер) сама руководила операциями в этом районе.
Группа Ланца получила приказ от Гитлера – во что бы то ни стало удержать Харьков, потеря которого могла отразиться на престиже Германии, как своего рода новый Сталинград. Кроме того, группа Ланца силами танкового корпуса СС, который составлял ядро этой группы, но который все еще состоял из двух вместо трех дивизий, должна была прорваться на Лозовую, чтобы облегчить положение левого фланга группы «Юг».
Естественно, группа Ланца своими силами могла решить только одну из этих задач. Она могла или драться за Харьков, или наступать на левом фланге группы «Юг». Я поэтому предложил Гитлеру, чтобы группа Ланца в первую очередь отказалась от Харькова и попыталась разбить противника южнее Харькова. Тем самым была бы предотвращена опасность обхода группы через Днепр по обе стороны Кременчуга. Мы же надеялись справиться сами с противником, нацелившим свой удар на переправы через Днепр у Запорожья и Днепропетровска, введением в бой 4 танковой армии. Если бы Ланц разбил противника южнее Харькова, то тогда он мог бы повернуть на Харьков и снова овладеть им. Но такое решение не соответствовало планам Гитлера, для которого Харьков, столица Украины [70] , стал уже вопросом престижа. Он отдал, поэтому 13 февраля еще раз строгий приказ группе
70
Одна из явных ошибок автора в отношении административного деления СССР. – Прим. ред.
Я запросил поэтому у ОКХ, сохраняет ли силу этот приказ и после того, как Ланц перешел в мое распоряжение, в том числе и на случай опасности окружения танкового корпуса СС в Харькове. Одновременно я просил ответить на мое письмо с оценкой общей обстановки, которое я отправил за день до этого в Летцен (Гижицко). Генерал Цейтцлер ответил мне, что Гитлер сказал по поводу моего письма, что я «смотрю слишком далеко», я же ответил ему, что я считаю правильным, если штаб группы планирует действия на 4-8 недель вперед, и сомневаюсь, правильно ли делает Главное командование, когда оно думает только на 3 дня вперед.
Что касается обстановки у Харькова, то обстоятельства оказались сильнее, чем желания Гитлера. Танковый корпус СС, который уже был в опасности окружения в Харькове, отступил 15 февраля – впрочем, вопреки приказу генерала Ланца – из города. О совершившемся факте нам сообщил штаб группы «Б», который в эти дни находился в процессе ликвидации. Если бы Харьков был оставлен по приказу какого-либо армейского генерала, то Гитлер, несомненно, предал бы его военному суду. Но так как это был танковый корпус СС, который, – действуя, впрочем, совершенно правильно, – избежал окружения, этого не произошло. Правда, командующий группой – Ланц через несколько дней был заменен генералом танковых войск Кемпфом под тем предлогом, что генерал Ланц принадлежал к горнострелковым войскам, а Кемпф был танкистом.
В то время как в период передачи командования в районе Харькова от группы «Б» группе «Юг» положение там заметно обострилось, одновременно создалась острая опасность для группы, которая могла быть отрезанной от своих коммуникаций через Днепр.
16 февраля сообщили, что противник, как мы уже давно ожидали, начал крупными силами наступление из района западнее Изюма в направлении на Павлоград и Днепропетровск. Если бы противнику удалось здесь достичь железнодорожного узла Лозовая или Павлограда (или расположенной юго-западнее Павлограда станции Синзиниково [71] ), то железнодорожная связь через Полтаву была бы перерезана. Одновременно снова ослабевали темпы подвоза обещанного нам ОКХ пополнения. Вместо обещанных 37 транспортов ежедневно 14 февраля прибыло только 6. Далее, командование группы «Центр» заявило, что у группы недостаточно сил, чтобы сделать что-нибудь существенное для взаимодействия с группой «Юг» на участке прорыва между обеими группами. Она, по-видимому, была бы рада, если бы ей удалось остановить 2 армию, отходящую в районе дуги, выступающей далеко на запад западнее Курска.
71
Очевидно, Синельникове. – Прим. ред.
Положение стало настолько критическим, что Гитлер решил прибыть в мой штаб. Мои неоднократные донесения с оценкой обстановки заставили его, видимо, задуматься. Как бы я ни приветствовал возможность доложить ему лично мои соображения, а также то, что он лично мог убедиться в серьезности положения, все же, конечно, трудно было обеспечить безопасность его пребывания в таком крупном промышленном городе, как Запорожье (тем более что к городу приближался противник). К тому же он сообщил, что пробудет несколько дней. Он разместился в нашем служебном помещении вместе со своей свитой, в которую входил начальник Генерального Штаба и генерал Йодль (как всегда, Гитлер взял, конечно, с собой своего личного повара). Весь прилегающий район надо было герметически изолировать. Все же положение нельзя было считать безопасным, так как приезд Гитлера не был секретом и при въезде с аэродрома в город его узнавали и приветствовали солдаты, находившиеся в Запорожье, представители его партии и другие лица. Для охраны мы имели в Запорожье, кроме нашей караульной роты, только несколько зенитных подразделений. В ближайшее время вражеские танки должны были подойти настолько близко к городу, чтобы они могли обстреливать аэродром, расположенный восточнее Днепра.