Утилизация
Шрифт:
Под монотонный рассказ Лизы мне стало легче. Она увела меня с тропы самобичевания, апатии и гнева, волшебным образом сняла с меня груз ответственности за произошедшее в столовой. Хотя положа руку на сердце, я хотела задеть Иру, сделать ей больно.
Мою сущность словно подменили: во мне кипела скрытая ненависть вперемешку с бессилием и безволием. Я стала похожа на запуганного ребёнка, устраивающего истерики и рыдающего по пустякам. Вокруг все взрослые, а ты ребёнок, который ничего не контролирует. И начинаешь меньше говорить и делать из страха сделать и сказать что-то не так, потому что
Только я озвучивала, что мне плохо, как муж моментально переигрывал другими эмоциями, и я вслед за ним отбрасывала свои ощущения, что меня обидели, унизили, и впадала в чувство, что много прошу, говорю глупости, требую повышенного внимания. Он переопределял мою душевную боль в угрызения совести, я начинала выслуживаться, старалась угодить, загладить вину, выполнить необоснованные требования. Он хороший, а я недостаточно сил вкладываю.
В мозгу поселился червяк, постоянно жующий и перетирающий мысленную жвачку о нём – сверх значимом взрослом. Червяк – подселенец захватил мозг, и в зеркале уже был какой-то другой человек, тень от меня прежней. Любое слово, любое действие оценивала уже не ты, а червяк в голове. И кажешься себе глупой, ничтожной, скукоженной перед лицом враждебного мира.
И чувство вины уже перед собой, и нет сил, чтобы встать с кровати, нет амбиций, нет финансов, всё утекло как вода сквозь пальцы. Ощущается ледяное дыхание зимы, маленький листик вянет, желтеет, ветер срывает его с ветки, и недолгий полёт заканчивается на земле. Скоро снег скроет даже намёк на существование живого, озорного, радостного листочка.
— Юль, пора собираться. Арнольд уже пришёл. Надо выходить.
Кажется, я задремала. Открыла глаза, почувствовав, что отлежала бок, повернулась к девчонкам.
Они надевали футболки и спортивные штаны. Ирочка нарядилась в шорты, видимо, специально для провокации сильного пола, как будто не знала, что для психопатов она и так сладкий лакомый кусочек. На самом деле просто консерва. Я вспомнила дифирамбы, которые пел мой «любимый», изображая восторг от встречи со мной, а потом садистки закатывал в асфальт, наслаждаясь страхом в моих глазах.
— Ноги лучше закрыть, — сказала Жанна, глядя на Иру, — упадёшь, обдерёшь колено или ещё что-нибудь.
— Ой, я не подумала, — пискнула Ира и принялась переодеваться.
Удивительная штука память, она ретуширует ужасы, обесцвечивает страшные воспоминания, оставляя на поверхности приступы тоски и непреодолимую потребность в адреналиновой игле. Ирочке повезло, что в полиции к ней отнеслись по-человечески, помогли с социальным домом. И она, кажется, быстро забыла, что значит общаться с нарциссом, с упоением готовилась наступить на те же грабли.
*
Лиза не изменила себе, осталась в картофельном платье и мягких текстильных тапках. У остальных девчонок на ногах были кроссовки. Софа предусмотрительно сняла парик и туго завязала голову платком. В принципе, мы были готовы к бою.
Арнольд, увидев нас, радостно потёр руки. Зрелище обещало быть незабываемым. Особенно для меня.
Почти уверенная в том, что Саба отомстит, я спокойно шла на заклание. Страх исчез. Утром
Жанна внимательно посматривала в мою сторону, девчонки тоже украдкой бросали на меня взгляды. Я была самое слабое и уязвимое звено в нашей команде, и видимо все считали, что в предстоящей игре мне надо быть осторожной. Девчонки могли думать, что угодно, но на моём лице не было следов тревожности, скорее я чувствовала апатию и равнодушие. У меня были проблемы гораздо серьёзнее оборзевших охранников.
Игра в футбол подразумевала нечаянные удары по ногам, подсечки, толчки, падения. Против мужчин я, конечно, слишком хлипкая, но зато в седьмом классе за сочинение по картине «Вратарь» я получила пятёрку, прекрасно описав начало осени, пустырь, где разворачивается баталия, портфели, обозначающие границы ворот, эмоции мальчишки и зрителей в ожидание удара.
Чтение и придумывание историй для меня всегда было истинным удовольствием, несравнимым ни с чем. А пинать мяч? Что ж, попробую, раз девчонки приняли вызов, может попаду пару раз по нему.
Под разговоры ни о чём мы неспешно дошли до футбольного поля. При свете дня всё выглядело абсолютно мирным и заурядным. Тот же лес, скрип кузнечиков, крики коростеля в кустах, пятна света на траве. Умиротворяющая, спокойная, расслабленная атмосфера — никакой мистики и ощущения липучего страха.
Охранники встретили нас, лениво гоняя мяч, передавая пас друг другу. На воротах стоял коренастый Рома в синих шортах. Два бугая Саба и Бур в майках – алкоголичках красовались накачанными бицепсами. Красавчик кореец из дорамы был в белой футболке, выгодно оттенявшей его тёмные волосы, раскосые глаза и смуглую кожу.
— Поприветствуем друг друга! — Арнольд был как всегда неподражаем в своём оптимизме и искусстве перевоплощения.
Наши команды построились напротив друг друга. Мы с Лизой приткнулись в конце шеренги. Мужчины не демонстрировали дикие ухмылки, были сдержаны и (тут хотелось показать пальцами кавычки) настроены на игру.
Арнольд коротко свистнул.
Капитаны Жанна и Бур вышли в центр небольшого поля, Лиза встала на ворота, мы расположились впереди и позади Жанны. Я выбрала место справа от ворот. Что мне делать в центре поля? Буду защищать Лизу вместе с воротами.
Арнольд кинул мяч, игра началась.
Бур мгновенно завладел мячом, пробежал несколько метров, ловко обводя мяч вокруг девчонок, передал пас Лису. Тот находился недалеко от наших ворот и отправил мяч прямиком туда. Лиза метнулась в другую сторону, потому что Лис сделал обманный манёвр, и мы получили первый гол.
Арнольд свистнул, показав, что гол засчитан.
Лиза с красным лицом побежала доставать мяч из травы. Жанна придвинулась ближе.
— Мне!
Положив мяч на землю, Лиза неуклюже ударила ногой так, что сама чуть не свалилась из-за своего платья. Жанна пошла в контратаку, отпихнув красавчика корейца с пути. Не пробежав и несколько метров, мяч у неё виртуозно перехватил Бур. Девчонки метались по площадке как курицы, не зная, что делать и куда бежать. Несколько ловких передач, и Саба был напротив ворот.