Утилизация
Шрифт:
Имя нам Ветра перемен
Мы служители истины, и нас ведет дорога созидания
Мы братство, скованное целью, знанием и верой в правильность нашего выбора.
Наша цель – небо.
Наш враг – смерть.
Последний судья – истина.
Мы признаем
Мы признаем власть закона над человеком, но не признаем власть человека над законом.
Лишь правда властвует над всем.
Наши знания – не есть мы, и мы примем любую правду о мире.
Какой бы она не была.
Всякий считающий иначе да будет изгнан.
Нет прав без обязанностей, нет лидера без ответственности.
Ошибки неизбежны и лишь невежество преступно.
Невежество рождает ненависть.
Милосердие – наш дар миру.
Никто не вправе требовать даров, и никто не вправе требовать за дары плату.
Служение людям, Созидание, Поиск истины – вот высшие добродетели.
Власть никого не делает лучше
Имущий власть да предстанет пред людьми.
И никакое деяние его не станет тайной.
Всякая работа должна быть вознаграждена, всякая победа заслуживает триумфа
Любая жизнь священна, любая смерть заслуживает сожаления
Все что может быть уничтожено правдой да будет обречено
Наши различая исток нашей силы.
Никто не вправе отвергать различия,
Никто не вправе устранять их.
Мы достигнем звезд! Или станем к ним чуть ближе.
Мы победим смерть! Или создадим оружие этой победы
У человека есть границы. Но нет границ у Человечества!
Я молчал, пребывая в смятенных чувствах.
– Знакомые строки? – Снова заговорил Красный.
– Я их написал за две недели до своей смерти. И кажется, ни где не опубликовывал. При чем тут они? – Очень надеюсь не потому что я подумал.
– Все верно, благодаря им и запустилась та цепочка событий, которая стала сегодня историей человечества. Этот кодекс и есть то что мы зовем порядком.
– Так в чем разница, я не понимаю!
– Порядок служит истине.
–
– Своему сердцу.
Карты ложились на стол в полной тишине. Девять стопок. По восемь карт. Каждая. Одну стопку отложили на край стола.
– Это если мистер золотой решит к нам заглянуть на огонек. Не то чтобы такое случалось до этого, но такова традиция. – Пояснил свои действия красный.
Еще одна стопка легла перед барабаном. Все выжидающе уставились на него. Молчание затянулось и все сидящие за столом заметно напряглись.
– Мистер Зеленый, мы знаем, как вы любите нелепые розыгрыши, но эта шутка немного затянулась. Вам не кажется? – Обратился мистер Красный к стоящему на столе барабану.
Барабан повел себя, как и полагается барабану. То есть никак.
– Хм, с вашего разрешения? – Вступил в диалог Крон, он же владыка плана света, он же мистер Синий. Его словам никто не возразил. Несколько пасов руками (о, богам тоже приходится как-то иллюстрировать собственную магию) не принесли никаких изменений. – Да, похоже, что так оно и есть. Это действительно барабан, оббитый кожей мистера Зеленого. Кожа была снята не по его воле. Это, пожалуй, единственно что можно добавить. Сэр Ультарак, может быть вы?
Мистер Розовый скривился и тоже махнул в сторону барабана рукой.
– Могу сделать клон последнего физического воплощения мистера Зеленого. Он совершенно точно мертв. Мисс Оранжевая, ваш выход.
Тея протянула руку и с нежностью погладила поверхность барабана. Ее лицо приянло шокированное выражение.
– Он мертв, даже по моим меркам! Как такое вообще возможно?
Все сидящие за столом с разной степенью шока уставились на меня.
– А я что, я ничего! Он был не самым лучшим богом, поверьте мне не слово! Зато смотрите, какой замечательный барабан из него получился. Звонкий и в тоже время глубоких звук! Это я называю скрытыми достоинствами. И вообще, давайте вместо него сыграет Моргенханд?
Напряжение за столом усилилось.
Интерлюдия 10
В огромном здании корпорации, которое за давностью лет стало называться просто «Игр Корп» было пустынно. Не ездили лифты, не варился кофе в автоматах, шумная прежде рекреация была пустынна.
Впрочем, следы присутствия людей все же были. На столах в кабинетах стояли кружки с недопитым кофе. Под теми же столами иногда встречалась уличная обувь. Оставленные пачки бумаг, выломанная дверь в капсульный зал, из которого сотрудники могли заходить в игру. Раскиданные по полу предметы гардероба. В самой капсульной сиротливо мигал лампами опустошивший все расходники медицинский бот.
Везде горел свет.
Особый сюрреализм картине придавал огромный двухметровый торт в транспортной упаковке, который стоял в подсобке кухонного блока, впрочем, благодаря упаковке свежим он мог оставаться еще год. И несколько ящиков разнообразных жидких стимуляторов, эйфоретиков, эмпатогенов, среди которых человек из нашего времени мог с трудом узнать несколько бутылок алкоголя.
Все очень напоминало начала плохого фильма ужасов.
Свет не горел в единственном кабинете на двести девятом этаже. Но только в этом кабинет находились люди.