Утоли моя печали
Шрифт:
Сейчас он не глядя принял весенний отчет, расспросил для порядка о положении дел с охраной, приказал выдать все причитающиеся деньги, однако Ярослав почувствовал, что директора что-то волнует. И он ищет, с какой бы стороны зайти и в каком свете все выспросить.
– Что это у тебя за девицы в Скиту поселились? – доверительно спросил директор, будто между прочим.
– Сестры, – таким же тоном ответил Ярослав.
– Ну ты молодец! – изумился директор. – Весь в меня! Я когда в твоем возрасте был, тоже говорил… Но чтоб так?! Сестры, ничего себе! Сразу
– Одиннадцать, – невозмутимо уточнил Ярослав.
– Ты что, рехнулся там? Ладно бы одна какая приехала. Понимаю, дело молодое… У меня заповедник для лебедей, а не для… женщин.
– А жаль! – уже с порога бросил Ярослав.
– Что жаль? Что тебе жаль?
– Что только для лебедей.
Теперь следовало ждать скорой инспекции, директором двигала не моральная щепетильность, а обыкновенный мужской интерес: парень живет под одной крышей с женщинами, и ничего там не происходит?
В Стране Дураков стабильно получала зарплату только милиция. Гармонисты-милиционеры разгуливали среди веселья с дубинками, наручниками и гармошками… Майор Щукин, как и положено начальнику, был в одной рубашке с погонами и однорядкой на животе, он догнал Ярослава в торговых рядах, припер гармошкой к прилавку.
– Ну, как живешь, погорелец? Что новенького-то?
– Жду, когда поджигателей поймаете, а у вас тут праздник, – отпарировал Ярослав. – Ловить некогда, гуляете.
– Да и ты там, слышно, не особенно-то заскучал!
– Некогда, строю новый дом, каменный…
– Если гарем завел, надо каменный, чтоб жен не воровали! – ухмыльнулся гармонист в погонах.
– Ну да, на милицию-то надежды нет!
– Ты вот что, парень, – обиделся Щукин, – собери паспорта, принеси в отдел и всех зарегистрируй. Паспорта-то у твоих подруг имеются?
В Стране Дураков издали местный закон, по которому все, кто прибыл на территорию района на срок более трех дней, обязаны были встать на учет в милиции как иностранные граждане, предварительно заплатив пошлину.
– Не знаю, я не проверял.
– Не зарегистрируешь – приеду сам и проверю, кого ты там пригрел! Говорят, там бывшие осужденные, даже паспортов нет, одни справки об освобождении. Ты мне район этим контингентом не засоряй. Приеду – проверю!
Ссориться с милицией особого настроения не было, поэтому Ярослав не стал задираться.
– Гармошку с собой возьми, – посоветовал он и пошел своей дорогой.
К вечеру он закупил продукты, бензин, загрузил все в свою старую «Ниву» и готов был ехать в обратный путь, но неожиданно произошла встреча с хозяином Дворянского Гнезда. Ярослав находился на своей зимней квартире, когда за забором притормозили два джипа. Сначала в калитке показался телохранитель, по-хозяйски осмотрел дворик, убедился, что в машине никого нет, а хозяин в вагончике, и после этого впустил Овидия Сергеевича.
Обычно этот сильный и властный человек умел скрывать свои чувства, однако сейчас, наблюдая за ним из окна, Ярослав заметил какую-то брезгливость и тяжелую решимость
Будто туча набежала…
Но вошел, как всегда, дружелюбный, радостный и великодушный…
– Братан, дорогой! – распахнул объятия. – Как хорошо, что застал тебя! А мне говорят, он тут, в Усть-Маеге!
Личная кухарка, без которой он никуда не выезжал, внесла за ним увесистый, звякающий пакет с торчащим из него зеленым луком, поставила на стол и принялась разгружать.
Ярослав сдержанно поздоровался за руку, показал на табуретку.
– Только что из Москвы, – продолжал Закомарный. – Три месяца не бывал!.. И слышу, у тебя терем сгорел! Какая досада!
– Ничего, это к лучшему, – проговорил Ярослав, испытывая недовольство. Построю новый… Спасибо за соболезнование!
– Ты куда-то спешишь?
– В свои пенаты…
– Погоди. Сядем поговорим! Давно не виделись! – Овидий Сергеевич подтолкнул кухарку, уже разливающую виски. – Давай скорее! И выметайся!
– Как-нибудь в другой раз, – вознамерился было отказаться Ярослав, но Овидий Сергеевич был не из тех, кому отказывают.
– У нас есть что сказать друг другу. И о чем спросить, – заинтриговал он и дождался, когда исчезнет служанка. – Знаю, у тебя есть подозрения, что дом подожгли мои люди, так? После того как у тебя в гостях побывала девушка по имени Юлия… Так вот, должен сказать тебе, что это правда…
Ярослав непроизвольно сел. То же самое сделал и Закомарный, подняв пластмассовый походный стаканчик.
– Я все выяснил, провел следствие и допросы с пристрастием. Поджег мой человек, фамилия Догаев. Ты его видел, чернобородый такой… Давай выпьем! За встречу, что ли…
Теперь было ясно, отчего Закомарный шел в вагончик чернее тучи: признаваться в таких вещах для самолюбивого человека тяжело. Ярослав чокнулся с ним и выпил.
– Понимаешь, он с кавказскими кровями, парень горячий и ревнивец страсть! – закусывая зеленым перцем, сообщил Овидий Сергеевич. – Юлия у него – объект поклонения, года два ездит с ней… в командировки. А она его дразнит, держит как прислугу. Понятно, девушка с претензиями, избалованная… Вот он и запалил твой дом сгоряча.
– Я подумал, он ее жених, – сказал Ярослав.
– Ну да! Он иногда представляется женихом. Только у Юлии жених сейчас заграницей живет, русский. А этот губу раскатал…
– Как ее настоящее имя? Юлия или Елена все-таки? Овидий Сергеевич такого вопроса не ожидал, чтобы не показать виду, стал разливать виски, тянул паузу.
– Вообще-то, Елена… Она не любит это имя… Но это все ерунда, Ярослав. Давай решать, что делать. Есть два предложения: первое – я полностью возмещаю убытки, восстанавливаю дом, в… как скажешь. В течение, допустим, двух месяцев. Строительную бригаду и материалы завожу завтра же. И выплачиваю тебе моральный ущерб – сумму назовешь. Второй вариант – выдаю тебе Догаева. Что называется, головой, как раба. И делай с ним что хочешь. Можешь в цепи забить и держать вместо собаки, можешь камень на шею и в озеро – твоя воля.