Утоли моя печали
Шрифт:
– Прекратить допуск на объект по всем видам пропусков, – приказал он коменданту. – И никого не выпускать. До моего особого распоряжения.
Старому энкавэдэшнику никакой дополнительной информации не требовалось.
Ракетчик невозмутимо набулькал полстакана водки, подал начальнику.
– Прими, легче будет. Залей пожар!
– Удавлю! – крикнул Гелий, выбил стакан из рук дежурного и помчался в сторону Грязной зоны. Телефонный провод в руках добавлял решительности и подогревал яростное желание передавить детей Асмо-дея. Чуть помедлив, спохватился и ракетчик, что-то спросил, потом
Гелий был уверен, что не дрогнет, и на какое-то время стал воином, разбуженный казачий дух бил из него фонтаном, диктуя, что и как нужно делать. Это была стихия, момент бессознательного творческого состояния, когда к нему приходило откровение. Он летел, как его предки, – на коне и с обнаженным клинком.
Черная униформа часового у белой медицинской двери напоминала качающуюся под ветром ночную тень. Гелий выглянул из-за угла, выбрал позицию и легонько постучал проводом по неоновой лампе под потолком. Свет замигал, часовой насторожился и снова стал мерить шагами коридор. Тогда Карогод дотянулся рукой, вытащил лампу из гнезда и изготовился. Едва черная тень миновала створ угла, он ловко набросил веревку на горло часовому и взял его на спину, оторвав от пола. Подержал полминуты и положил на пол – как мешок. В это время послышался топот, выпивший ракетчик вывернулся из смежной галереи, остановился в трех шагах и несколько протрезвел.
– За что ты черного-то придушил? Черные тут ни при чем…
Часовой по-рыбьи открывал рот и пучил глаза. Гелий обшарил одежду, достал из-под его полы пистолет-пулемет и отыскал в карманах ключ-карточку.
– Тащи его за мной! – приказал подполковнику и бросился к двери, вставил карточку в замок – загорелся зеленый индикатор.
– Я туда не пойду! – заупрямился ракетчик и стал совсем трезвым. – Ни за какие шиши! Там же грязная зона, радиация!
– Сейчас покажу, какая там радиация, – проговорил сквозь зубы Гелий. Сейчас посмотришь…
– И так уже лысый, все потерял, – забормотал ракетчик. – Затащу, и назад…
В Грязной зоне было как всегда стерильно, чисто и пусто, за перекрестком коридоров горели кварцевые лампы, пахло озоном. Второй охранник оказался в караульном помещении, спал на медицинской кушетке под тихий шум кондиционера. Гелий показал кулак ракетчику, чтоб молчал, забрал у спящего оружие, отключил систему сигнализации на пульте, после чего толкнул стволом в бок. Охранник вскочил, похлопал глазами, но обстановку оценил быстро.
– Я же сказал – вернусь и прихлопну всех, – напомнил Гелий и обернулся к подполковнику:
– Затаскивай сюда, пусть отдыхают.
Полупридавленный часовой пришел в себя, однако идти не мог, тяжело мотал головой и перхал горлом. Ракетчик втащил его в караулку, бросил на пол и тут же выскочил назад. Карогод подал ему один из пистолетов.
– Охраняй этих! К аппаратуре не подпускать.
– Здесь опасно! – зашептал ракетчик из-за дверей. – Высокая радиация! Черным-то все равно, они смертники!
– Ты ее измерял?
– Нет, но я вижу радиацию, как черный таракан…
– А теперь посмотри сюда! – Гелий указал на пульт, где светилось табло радиометра. – В этой Грязной зоне чище,
Ракетчик вернулся в караулку, не веря своим глазам, пощелкал кнопками проверки прибора, выматерился.
– Почему же она считается грязной? Каждый день отсюда передают уровень…
– Потому что здесь творятся грязные дела! – прорычал Гелий уже на ходу. А какие – увидишь!
Гелий сунул отнятую у охранника карточку в замок стальной двери со смотровыми окнами, подождал, но зеленый глазок не загорелся, только красный помигал, сообщая, что ключ не подходит. Значит, у привилегированной стражи Грязной зоны входа в этот питомник не было.
Гелий вернулся в караулку, выдернул из кармана телефонный провод, набросил на шею тому, который еще не побывал в петле.
– Посмотри на своего товарища. Внимательно посмотри. Тебе будет еще хуже. – Чуть придавил. – А теперь вызови сюда дежурного сотрудника. Кто имеет доступ к клеткам. Без тревоги, по штатной ситуации.
Ракетчик сунул к его носу пистолетный ствол.
– Зажирели тут, суки! Мы там от излучения дохнем, а они… Вызывай!
Охранник потянулся неуверенной рукой к компьютеру, и за то, что решил схитрить, пришлось на несколько секунд перекрыть кислород. После этого он, не колеблясь, набрал код, запустил его в сеть и, получив на экране цифры, прохрипел:
– Идет… Из вспомогательной зоны… Гелий снял провод, а ракетчик ударил часового по затылку тяжелым пистолетом.
– Чтоб служба медом не казалась! Дармоеды!
Дежурного Широколобого из Грязной зоны Гелий подождал возле входной двери. И едва тот ступил через порог, как получил удар ниже пояса, в пах, и пистолетом по шее. Голубой рухнул у ног и через секунду был с проводом на горле. Карогод выхватил из его руки карточку и волоком подтащил к стальной двери раскисшее тело.
Наконец перед Карогодом открылся и этот, последний замок Центра.
Нерожденные, по убеждению Матки, человекоподобные существа сидели в своих клетках – два белокожих, один желтый и один негроид. Гелию стало ясно, почему юродивый называл их мертвыми душами. Они были глухими, слепыми, немыми и абсолютно бесчувственными, не реагировали на звук, на движение, на вошедшего в питомник человека. Открытые слюнявые рты, бессмысленные блуждающие глаза – все как в прошлый раз, только руки у обоих белых отчего-то подвешены к потолку на мягких резиновых растяжках. Все четыре особи мужского пола.
Но запах в комнате – детский, настоящий: так пахнет в детских домах, садиках, младших классах школы…
Taken: , 1
2
Всю сознательную жизнь Гелий изобретал оружие – пусть и космическое, которое не относилось ни к огнестрельному, ни к холодному, не имело привычных глазу стволов и лезвий и выглядело неопасно, неустрашающе, но все-таки оружие, причем невероятной мощи. И при этом оставался гражданским человеком, лишенным воинского духа. Мог во всю глотку кричать о правах человека, будоражить умы идеями пацифизма, как известный создатель водородной бомбы или изобретатель динамита, и в результате прожить еще одну, благопристойную жизнь, свалив грехи на тех, кто имел этот воинственный дух.