Утоли моя печали
Шрифт:
Ее было жалко. Но постоянные злые придирки, нелепые и грубые замечания вызывали все большее раздражение. Я сказал, что отказываюсь с ней работать. Она обозлилась, но растерялась, притихла. Василий Николаевич отозвал меня:
– У вас был неприятный разговор с Анной Васильевной... Нет, нет, я вообще не хочу никаких расследований. Допускаю, что она была излишне резка. Вы ведь знаете, она тяжело болела. Осложнения. Нервы. Впрочем, и вам следовало бы сдерживаться. Ведь уже имеете печальный опыт. Но сейчас вообще самое важное - работа. Перед нами очень серьезные новые задачи.
Он говорил и мягче, и многословнее, чем обычно.
– Давайте впредь вообще избегать подобных конфликтов. Анна Васильевна больше не будет заниматься артикуляцией. Есть ведь и другие дикторы-девушки. И вообще в дальнейшем вы будете по линии артикуляции и фонетики работать только с Валентиной Ивановной, а по линии анализа спектров - с Иваном Яковлевичем. При любых недоразумениях и вообще обращаться непосредственно ко мне.
Валентина Ивановна первое время ежедневно напоминала, что по плану института и по указанию полковника Наумова она не позже
– Каких наук?.. А вот это вы мне поможете. Антон Михайлович считает, что "технических наук" у меня не выйдет. Нужно больше производственной практики. И к тому же вы по технике не специалист. Ведь вы сами кандидат филологических наук, правда?.. Мне лично это тоже больше по душе. Я обожаю стихи Симонова, Суркова, Гусева, Щипачева... Но больше всего люблю музыку. Я играю на рояле, на баяне, на гитаре и на всех струнно-щипковых. И даже сама сочиняю. Я уже сочинила один вальс и две польки. Но здесь все это не требуется. Если б я была замужем и муж был бы хорошим, настоящим человеком, тогда бы я занималась только музыкой... Ходила бы в оперу, в оперетту, в концерты. И читала бы много хорошей художественной литературы... Говорят, вы изучали иностранную литературу. Составьте мне, пожалуйста, такой список, ну все, что нужно прочесть по мировой литературе... Русскую я, конечно, проходила еще в школе. И знаете, Лермонтова я люблю больше, чем Пушкина. Тот все же какой-то легкомысленный, даже распутный. И очень распутный. И очень люблю Тургенева и Толстого. Ведь он же самый великий во всем мире, не правда ли?.. Нет, Достоевского не люблю. Конечно, читала. Но у него такое упадничество и сплошная истерика. И Чехова не люблю. Он пессимист, у него все такое серое... Ну, Горького, конечно, очень! Я вам скажу, - но это большой секрет, - я хочу написать музыку для "Песни о Буревестнике" и "Песни о Соколе". Да, да, главное в жизни для меня - музыка. Я считаю, что вообще для культуры музыка - это самое важное. Она морально воспитывает. У нас это еще недооценивают. И на радио недооценивают и в клубах. И знаете почему? Вы, пожалуйста, не обижайтесь, но это потому, что у нас музыкой заправляют евреи... Да, да, это все знают. Куда ни плюнь, какой-нибудь Ойстрах или Гилельс... А кого больше всех исполняют? Обязательно Блантер, Покрасс или Шостакович... Ну нет, нет. Вы ошибаетесь. Шостакович, конечно, еврей. Шостакович - Рабинович... Ну, может быть, он из крещеных. Но музыка у него совершенно не русская. Космополитическая. Это все знают. Это товарищ Жданов говорил, и партийные решения были... Конечно, он еще не совсем вытеснил современных русских композиторов - Соловьев-Седой и Хренников еще могут за себя постоять. Но даже им трудно. В консерватории, на радио, в Большом театре - везде хозяйничают евреи. Считается, что они все прирожденные музыканты, а Ваньки и Маньки пусть забавляются гармошками и балалайками. Да, да, это уж я точно знаю... Я понимаю, вам это неприятно слышать, но ведь вы сами не музыкант, вот вы и не знаете... Хорошо, вернемся к делу. Пожалуйста, придумайте мне тему для диссертации. Антон Михайлович говорил, что вы если очень захотите, так поможете мне написать диссертацию по вашей линии, - ну, там, про телефонную разборчивость и эти ... видимые звуки. Но так, чтобы получилось на кандидата физических наук... И еще насчет иностранных языков. В школе и в институте я учила немецкий, а теперь говорят, что нужно больше английский. Так вы мне, пожалуйста, помогите. Василий Николаевич сказал, что можно заниматься и сразу после работы, а иногда и в рабочее время, если нет никаких срочных заданий.
Тему я для Валентины Ивановны придумал: "Физические параметры разборчивости русской речи". Для такой работы нужно было дополнить и систематизировать уже имевшиеся у нас данные артикуляционных испытаний разных телефонных каналов, разных по частотным характеристикам, условиям помех и т.п., и связанные с ними исследования анализа спектра речи по звуковидам. Все это я хотел подкрепить извлечениями из книг и журналов, сведениями по истории языков, физиологии речи, фонетике и, разумеется, сравнить наши данные с теми, которые публиковали зарубежные телефонисты, электроакустики, лингвисты...
Тема и план диссертации младшего техник-лейтенанта были утверждены... И я решил, что моя работа в акустической снова обрела живой смысл.
Обычные артикуляционные испытания и звуковидные исследования телефонных каналов давно уже стали будничной поденщиной. Время от времени какая-нибудь замысловатая дерзкая техническая идея могла увлечь и меня. И я начинал придумывать новые рациональные способы исследования именно этой системы. Но во всех таких случаях я оставался только подсобником, контролером, но никак не автором, не самостоятельным научным работником.
А в диссертации, которую представит Валентина, можно было закрепить и настоящие открытия. В этой работе я хотел изложить мои представления о речевых знаках, о трехмерной физической структуре звукового потока речи, о действительной роли его образующих (формант), об их "сверхфизической" многозначной содержательности, когда, слегка изменяя распределение энергии по частоте, говорящий спрашивает или приказывает, излагает мысли, передает оттенки настроений, выражает нежность или гнев.
В план диссертации я включил и главу о физических основах индивидуальных особенностей голоса.
Валентина Ивановна была довольна. Она в общем соображала, о чем шла речь. И я старался возможно более вразумительно растолковать сущность каждого из предполагаемых разделов.
– Да, да, я это понимаю. Но только не уверена, что сумею объяснить так, чтобы это поняли другие. У меня нет опыта... научной работы. В институте, знаете, ведь как учили - зубришь, чтобы сдать. А сдашь - и все забыла. А я еще и училась с перерывами. Начинала до войны. Потом в эвакуации. Потом мобилизовали в органы телефонисткой. Заканчивала
Она многое понимала, когда мы говорили о физической природе речи, о том, как в живых резонаторах - в гортани, в носоглотке, во рту формируются, замешиваются и лепятся потоки осмысленных звуков - речевых знаков... Рассматривая звуковиды, осциллограммы, рисовальные схемы, она быстро усваивала, что к чему... Но так же быстро забывала то, что, казалось, уже прочно знает. И легко отвлекалась от любого занятия - от проверки артикуляционных таблиц и от заучивания английских глаголов, от расшифровывания звуковидов и от нового раздела своей диссертации, который должна была не просто прочесть, но и осмыслить его в связи с предшествующими разделами и планом последующих.
– Интересно? Конечно, очень интересно. Я потом еще почитаю и подумаю. Значит, вы совершенно уверены, что эти стрежни - самое главное для разборчивости? Это вы сами придумали?.. Ага, значит, американцы все-таки раньше. А может быть, какие-нибудь русские ученые еще раньше? Хорошо бы это доказать. Но это вы придумали название "стрежень"? Да, да, я знаю, конечно, "из-за острова на стрежень, на простор речной волны...". Но большинство людей поет: "Из-за острова навстречу..." А я больше всего люблю оперу. И сама мечтаю написать оперу. Вот помогли бы вы мне, сочинили бы хорошее либретто. Чтоб это была современная героическая и лирическая опера. Чтобы и подвиги, и любовь. Мне один знакомый советовал взять за основу "Молодую гвардию", но я не хочу. Там ведь все кончается печально, трагически. В жизни я бываю пессимисткой; мне так не везет, столько неприятностей... Но в музыке, в искусстве я за оптимизм, за жизнерадостность... Да, да, конечно, я проверила все таблицы, получилось в среднем 54 или 56% разборчивости; сейчас напишу заключение... Ну зачем вы еще перепроверяете? Но почему это ошибка, вы же сами говорили, что Ж и Ш, Д и Т, Г и К могут заменяться. Почему только в конце? Значит, если ПАС вместо ПАЗ и наоборот - это не ошибка. А если ЗАП вместо САП, то ошибка? Не помню, чтоб вы мне это говорили... Ну, значит, забыла, девичья память. И сколько же у вас получается? Неужели меньше 50%?.. А ведь я уже сказала - 56. Капитан из той лаборатории так обрадовался. А теперь мы его разочаруем. Может быть, не стоит? По-моему, лучше, чтобы людям было приятно. Что там изменится из-за каких-то 5-6 процентов? Хорошо-хорошо, а сама знаю: честность - точность добросовестность. Это я еще в школе проходила. Пусть будет по-вашему...
* * *
Декабрь. Понедельник. Темное утро. Первые, кто выбежал, чтобы зарядиться на морозе, возвращаются встревоженные - у вахты видны три больших воронка. И в зоне полно вертухаев...
На поверке дежурный офицер объявляет:
– После завтрака всем оставаться в юртах. Никуда не выходить до особого распоряжения... Что значит "надо работать"? Сказано: не выходить до особого распоряжения. Ничего не могу объяснить, когда нужно будет, тогда вам все разъяснят.
В столовой, за завтраком, узнаём, что уже многие собирают вещи. И дежурный ходит с большими списками...