Утопический роман XVI-XVII веков

Мор Томас

Через несколько дней после заключения мира Севарис, взяв только часть своих людей и оставив большую часть в лагере под начальством Джованни, пошел на разведку в окрестности миль на десять вокруг. Он вернулся довольный, все более и более убеждаясь в своем решении поселиться здесь. Но так как ничего основательного он не мог создать, не построив города, он пустился на разведку как для того, чтобы подыскать удобное место, так и ради любопытства, желая познакомиться с местностью. Обитатели этих равнин жили тогда в хижинах и шалашах и никогда не только не видели, но и не слышали о каменных постройках, так что среди них нельзя было найти людей, которым можно было бы поручить такие работы. Хотя среди парси были каменщики и плотники, но количество их было столь ограничено, что без чужой помощи они долго не смогли бы закончить большого здания. Тем не менее решили, что в дальнейшем для какой- нибудь большой постройки общественного пользования можно будет получить немалую помощь от местных жителей, а пока следует перевезти из Персии столько рабочих, сколько окажется возможным. Чтобы иметь благовидный предлог для привлечения туземцев к работе, Севарис сказал им, что солнце приказало ему объявить от его имени о его пожелании, чтобы был выстроен храм. Если они почтительно подчинятся этому требованию, оно отныне дарит свое благословение и самое высокое покровительство, а если, наоборот, они откажутся ему повиноваться, оно отклонит от них свои благосклонные взоры и пошлет им тысячу несчастий. Этот приказ был встречен народом с большой радостью и благоговением. Во все стороны были посланы разведчики для открытия каменоломен, откуда можно было бы получать необходимые для постройки материалы. Было обнаружено

два-три места под горой и очень близко от реки, но за отсутствием лодок далеко увезти материалы было невозможно, а те места, где они имелись, не были столь красивы и удобны, как остров, расположенный посреди реки. Решили строить на этом острове как из-за красоты места, которое очень живописно и плодородно, так и в силу того, что оно представляло собой естественное укрепление. Однако, чтобы осуществить это намерение, надо было перевозить туда камень, а это казалось очень трудным. Тем не менее случай или, вернее, счастье Севариса преодолело это затруднение: гуляя однажды по горе, возвышавшейся на конце острова, находившемся против течения, он вошел, чтобы освежиться, в ка- кую-то пещеру и увидел, что эта гора состояла из белого камня, легко высекаемого, который было бы удобно употребить на постройку предполагаемых им зданий. Он ловко воспользовался этим открытием и убедил струкарамбов, что солнце открыло ему, что тут же на острове найдутся необходимые материалы для постройки храма. Действительно, дальнейшими разведками было установлено, что эта гора состояла из рода мрамора различных цветов, а во многих местах острова росли высокие кедры и другие высокие строевые деревья, пригодные на сооружение лесов для большого здания, которое предполагалось воздвигнуть. В настоящее время от этих скал ничего не осталось, потому что они все были употреблены на постройку города Севаринда, так что остров сейчас совершенно ровный и имеет лишь небольшой наклон по течению реки с нижней стороны. Севарис сам наметил место, где должны были заложить фундамент храма и первых домов, которые можно видеть и сейчас.

Будучи занят этими постройками, он вместе с тем не выпускал из своих рук и другие дела. Во-первых, он позаботился о закреплении за собой перехода через горы, затем сделал большие запасы продовольствия и, чтобы иметь в будущем еще большее изобилие их, приказал струкарамбам посеять разных сортов семена, вывезенные им из Персии. Затем он приказал соорудить большое количество лодок и показал их употребление этим народам, пользовавшимся раньше маленькими лодочками, сделанными из древесной корЪь После этого Севарис уговорил нескольких престарамбов покинуть свои жилища и поселиться вместе с ним на их прежней родине, а чтобы их было легче убедить, он сказал им, что изгнал из головы все мысли о возвращении в Персию. Время от времени приезжали парси, которым стали уже известны его счастье и успехи и которые, видя в нем как бы возрождение былого величия и славы их нации, почти уничтоженной на родине, приезжали наперерыв предлагать свои услуги этому восстановителю персидской славы.

При сношениях, которые он имел со стру- карамбами, Севарис обращал внимание на их наклонности, нравы, законы и обычаи, а также внимательно прислушивался к их языку и выучил его в очень непродолжительный срок. Внимательно изучая все это, он нашел, что они от природы умны и имеют некоторые зачатки благородства, хотя тогда их нравы и были очень грубы. Они жили почти так же, как и престарамбы, большими семьями или общинами, а когда того требовали их дела, они выбирали вождей, чтобы чинить правосудие или вести войну. Они жестоко карали кражу: ее было легко совершить и легко причинить этим большие потери, потому что их имущество не охранялось. Что же касается брака, то в этом отношении их обычаи ему очень не понравились, и он впоследствии старался их изменить. Так как они все жили большими семьями и сообща пользовались всем имуществом и даже людьми, находившимися в зависимости от их общины, они без всяких колебаний женились на своих собственных дочерях и сестрах, и это кровосмешение не казалось им преступным. Наоборот, их понятия в корне отличались от наших: им казалось более приличным жениться на людях своей крови, чем на посторонних. Они иногда позволяли себе браки с членами соседних семей и принимали к себе их дочерей, сыновья же никогда из своей семьи не выходили. Тот, кто женился на женщине, считался ее единственным мужем и отцом детей, которые у нее рождались, но он не был единственным ее обладателем, потому что разрешалось всем членам семьи, кого она пожелает принять, наслаждаться ею так же свободно, как тому, кто на ней женился, причем он имел такие же права на жен других членов семьи. Если же какая-нибудь из женщин отдавалась чужому, ее действие рассматривалось как великое преступление, наказываемое смертью. Так же наказывались и мужчины, заводившие связи с женами соседей. В каждой общине время от времени избирали начальника и нескольких помощников для экономического управления семьей; после этих руководителей наибольшим почетом пользовались старики. Начальник со своим советом пользовался правом жизни и смерти над всеми теми, на которых распространялась его власть, и полновластно распоряжался имуществом и самими подданными. Нельзя было ни выходить из семьи, ни завязывать каких-либо связей без его разрешения, и каждый был обязан повиноваться его распоряжениям. Для управления всей нацией избирался представитель от каждой общины, все вместе они составляли верховный совет, состоявший при вожде и принимавший участие в общественном обсуждении всех вопросов. Вот каким образом управлялись эти народы. Что же касается их языка, то Севарис нашел, что он мягкий, размеренный и очень подходящий для письма, хотя и ограниченный и имеющий мало слов, потому что понятиями этих народов были самые простые вещи и они в то время не знали ни наук, ни искусства, которым их научили парси с тех пор, как они с ними смешались. Он старательно занялся изучением языка, а так как он знал уже несколько языков, был способным и обладал навыками в изучении языков, а кроме того прекрасной памятью, он в короткое время достиг таких больших успехов, что его легко стали понимать стру- карамбы и преетарамбы, у которых язык был один, хотя и разные наречия. Эти последние жили почти так же, как и первые, кроме кровосмешения, о котором мы говорили и к которому они питали сильное отвращение. Они рассказывали, что этот обычай вкоренился у их врагов по примеру некоторых их соседей, которые жили в южной части страны, выражаясь на наш лад, по направлению к Южному полюсу. Затем они добавили, что это случилось после их разделения (потому что когда-то они все составляли одну нацию) в результате убеждений необыкновенного лгуна, именем которого они тогда назывались, околдовавшего их, развратившего их добрые нравы и причинившего тысячу неприятностей всем обитателям этих мест, которые до него назывались се- фирамбами.

Между тем стены храма поднимались с каждым днем, и хотя сначала они не имели всех архитектурных украшений, они не казались от этого менее красивыми и прочными, а Севарис построил это здание так, что впоследствии было легко его украсить. Он наметил вокруг храма набросок нового города, приспособив здания к тому государственному строю, который он предполагал ввести среди этих народов. Он составил проект после того, как ознакомился со страной, поинтересовался обычаями, и после того, как успех его оружия позволил ему надеяться приобрести над ними верховную власть. Когда храм был закончен, он пригласил главных вождем нации на торжественное освящение его и внес в эту встречу все великолепие и внешнюю пышность, оживившие и придавшие блеск этой церемонии. Он выписал из Персии своих жен и детей и мог бы обходиться без местных женщин, но так как у персов многоженство разрешено, он подумал, что было бы политически выгодно создать себе друзей путем новых браков с престарамба- ми и струкарамбами. Для этой цели он женился на дочери одного из вождей первых и через некоторое время племяннице одного из вождей последних, которым он оказал честь своим доверием и дружбой. Он заставил парси проделать то же самое. И это его поведение оказалось очень выгодным тем, что сильно укрепило его власть, и эти браки ему очень помогли, когда ему пришлось объявить себя повелителем всех этих народов.

Тем временем количество подчинявшихся ему парси и престарамбов чрезвычайно возросло и увеличивалось с каждым днем, так что благодаря им он все больше и больше приближался к тому, чтобы заставить бояться себя всю страну. Он часто заставлял их проделывать военные упражнения, а остальное время они работали на постройках и обрабатывали землю, которая,

будучи возделана способами культурных народов, приносила несравненно больше, чем у дикари. Он выписал из Персии лошадей, волов, верблюдов и многих других животных, которых он не нашел на австралийской земле, но зато он нашел много животных, неизвестных на нашем материке, в частности, банделисов, описание которых мы дали в первой части этой истории. Это – особая порода оленей, большие стада которых в то время можно было видеть в лесах этой страны. Севарис велел изловить несколько штук сетями, и, приглядевшись к их росту, силе и нраву, он решил, что их легко приручить и укротить, что и удалось сделать, согласно его намерениям. Итак, он приказал наловить их как можно больше, запретив избиение молодых, и пообещал австралийцам награды за тех, которых ему приведут. Они привыкли убивать их стрелами и есть их мясо, которое так же вкусно, как мясо оленя. В короткий срок он собрал их довольно большое количество и заставил их обучить, а затем употреблял их с пользой как для нужд перевозок и упряжки, так и для кавалерийских корпусов, которые он составлял из банделисов и привезенных из Азии лошадей. Он проделал все это в течение трех лет, и когда он увидел, что храм почти окончен, а кроме того, выстроено четыре больших квадратных дома, названных им осмазиями, иначе говоря, общинами, в каждом из которых могла разместиться тысяча человек или около этого количества; когда он увидел в довершение, что, заставляя обрабатывать землю на острове и в окрестных местах, он получал в большом изобилии съестные припасы, которыми наполнял свои склады, – тогда он решил, что не следует откладывать дальше свое избрание вождем всех покоренных им народов. Для этой цели он установил торжественный праздник в честь солнца и пожелал, чтобы его праздновали каждый год, приносили жертвы, устраивали пиры и общественные развлечения. Он пригласил самых главных из престарамбов и стру- карамбов, и так как они были все в хорошем расположении духа и полны восхищения великолепием праздника, он предложил через одного из их полководцев, по имени Хоетребаса, избрать вождя обеих наций, которому будет предоставлена верховная власть для управления ими и для их защиты. Так как Хоетребас пользовался большим доверием и поддержкой ¦всех сторонников парси, его предложение было принято, и с общего согласия честь стать королем была возложена на Севариса. Он сначала отказывался и говорил, что не может принять столь ослепительное звание, не посоветовавшись предварительно с солнцем, посланником которого он был, и согласно воле которого он и должен поступить. Если они считают это нужным, то для этой цели он принесет в жертву благовония, попросит великое светило наставить и повести их в столь важном деле и показать им, каким образом они должны в этом случае поступить. Они все согласились с этими скромными и разумными чувствами и последовали за ним в храм, где он перед всем собранием, принося солнцу жертву из благовонии, громко произнес следующую молитву или, вернее, хвалебную речь.

Стиль ее несколько поэтичен, и местами в ней можно заметить ритм и расстановку слов, встречающуюся только в стихах. Так как это было сделано умышленно, ибо такие обороты речи сильнее затрагивают сердце, чем обычная и пространная проза, то я не решаюсь удаляться от них.

Возможно, что не всякому понравится такая манера изложения и что эти стихи с частой перестановкой слов дадут повод для критики, но я уверен, что люди образованные, понимающие силу поэзии, будут судить иначе, в особенности будучи предупреждены, что Севарис достаточно хорошо изучил греческих и латинских поэтов и развивал в себе поэтический дух.

Впоследствии знаменитый поэт по имени Кодамиас, т. е. дух божественный, облек ее в стихотворную форму. В конце этого сообщения вы увидите историю этого знаменитого поэта, который, благодаря многим другим своим произведениям, достиг среди севарамбов почти такой же славы, как когда-то Гомер и Вергилий у греков и римлян. Но из всех его произведений среди этих народов пользуется наиболее глубоким уважением и почитанием молитва солнцу, потому что она вкратце содержит самое существо их религии, а также потому, что этот прекрасный поэт, насколько позволяло ему искусство, в своих стихах выразил мысли Севариса, который, как мы уже сказали, молитву произнес всенародно.

Молитва Севариса солнцу «Живительный источник света и жизни, прекрасное светило, блеску которого нет равного, наши слабые глаза не могут вынести твоих божественных взглядов. Мы не видим ничего более славного и более достойного поклонения, чем ты, когда обращаем свои взоры на те прекрасные предметы, которые мы видим вокруг нас благодаря тебе, единственному. Ты царственно прекрасно само и собою все украшаешь, тебя же ничто не может сделать еще более прекрасным. Твои лучи дают свет и блеск звездам, тебе подчиненным, твои лучи окрашивают небеса и облака тысячами разнообразных цветов, они золотят вершины гор и широкий простор долин, они изгоняют мрачные тени ночи, повелевают всем живым и, наконец, позволяют им видеть все, озаряемое тобой. Твоя красота безгранична, без тебя нет красоты, ничто не может показать своего очарования без твоего участия. С твоим появлением на нашем горизонте всё начинает радоваться, все выходит из унылого молчания, чтобы, проснувшись, приветствовать тебя. Ты вырываешь из объятий смерти людей, уснувших на своих ложах, как бы возвещая им новую жизнь. Вечером же, когда ты отнимаешь у них свой свет и отдаешь его другим местам, их обволакивает густая тьма, прообраз смерти, которая была бы нестерпима, если бы не утешение сладкой надежды твоего возвращения. Когда твое сияние тускнеет и затмевается, смертные бледнеют, как и ты, и сердца их охватывают страх и ужас.

Но вскоре снова радость и ликование сменяют их страх. В короткий срок ты пробегаешь свой путь по громадному своду небес, отмечая нам своим правильным и точным ходом времена года. С твоим приближением к нам все обновляется и приобретает новый блеск. Природа, которая замирает под снегами и льдами, разрушает свои оковы и цепи благодаря твоему живительному теплу, земля покрывается зеленью, и ты усеиваешь ее цветами и наполняешь плодами, зреющими для того, чтобы питать животных на земле, птиц в небе и рыб в воде. Они существуют благодаря твоей небесной доброте, и ты даруешь им жизнь. Ты – душа вселенной, все одушевляющая, без которой ничто не может существовать. Когда твое божественное тепло покидает нас, сразу же наступает холодный ужас смерти, все живое замирает, переставая видеть тебя. Их душа не что иное, как луч твоего всепобеждающего света, и когда ты отнимаешь свой луч у земного существа, оно тлеет, растворяется и снова возвращается в небытие. Когда в зависимости от времен года ты удаляешься от нас, во всем сказываются последствия твоего удаления, все тускнеет, все навевает грусть, и земля одевается в траур. Ты распространяешь свои благодеяния на всех людей, но неодинаково благоприятствуешь всем им в различных местах вселенной. Некоторые едва могут пользоваться твоим теплом и твоим светом и остаются погруженными в долгий и ужасный мрак; будучи подвержены суровости зимы, они томятся в ожидании твоего возвращения. Они знают, что ты являешься источником всех благ или хотя бы тем благоприятным потоком, через который изливаются благодеяния и милости высшего существа, поддерживающего тебя и славным посланником которого являешься ты. Но все, кто так же, как и мы, наслаждаются твоими ласковыми взглядами и видят вокруг себя поля, покрытые цветами и плодами, обязаны любить и превозносить тебя еще больше. Каждое утро ты возвращаешь нам свет, который отнимаешь вечером, а если иногда из влажных паров моря ты образуешь густые облака, скрывающие от нас твой сияющий лик, то лишь для того, чтобы превратить их в освежающие дожди и в нежную росу, которые орошают наши долины и холмы, увеличивая их плодородие.

Но если твое благоволение вызывает поклонение, твой гнев, распространяясь на всех нас, не менее страшен и не менее дает себя чувствовать во всем. Как только наша неблагодарность и наши проступки прогневили тебя, у тебя есть множество способов наказать нас и испытать действие твоей справедливости: то ты превращаешь свое живительное тепло, от которого растут и зреют наши плоды, в жестокую жару, изнуряющую и сжигающую их, то ты сменяешь нежную росу неба на ливни и шумный град, уничтожающий богатства наших садов и наших полей, то превращаешь сладкий зефир в вихрь и опасные грозы, то собираешь в кучу темные облака и поднимаешь густые туманы, чтобы скрыть от нас свой свет, и вместо ласкающих взглядов ты начинаешь метать молнии и вызываешь страшный гром, чтобы указать нам на наши проступки и предупредить о своем справедливом гневе. Иногда ты низвергаешь свои страшные молнии на самые гордые деревья, самые величественные горы, чтобы показать смертным, что ты можешь сразить все, что готово возвеличиться и возгордиться, и что если бы твоя доброта не сдерживала твой гнев, ты уничтожил бы неверующих и непокорных, не поклоняющихся тебе, божественному.