Утопия о бессмертии. Книга первая. Знакомство
Шрифт:
– Маленькая, ты будешь? – спросил Сергей.
– Да! Если можно яблочный сок с имбирём и чуточкой базилика. Будем праздновать! Сегодня один из самых счастливых дней в моей жизни, такую полноту счастья я ощущала только один раз, когда Настю впервые увидела.
– Только один раз? – недоверчиво усмехнулся Сергей.
– Да! – подтвердила я и добавила: – Я догадываюсь, о чём ты. Твой вопрос не испортит мне день, все вопросы о моём прошлом оправданы.
Сергей некоторое время молча рассматривал меня. Я уже была знакома с его пытливым взглядом, но этот был несколько жёстче остальных.
– Я встретил его в Екатеринбурге, – сказал он, – в ресторане. Немного поговорили. Мне с ним вспоминать было нечего, только ты для
Я перевела взгляд на залив – он ещё был виден в угасающем дне, и начала рассказывать историю своих первых отношений.
– Он был самым настойчивым. Первый мой поцелуй с ним. Он мой первый мужчина. Он отец моего ребёнка. Я замужем за ним была двенадцать лет, и до свадьбы больше четырёх лет вместе. Когда уходил к другой, не пожалел – сказал, что изменял мне все двенадцать лет нашего брака. И знаешь, как он объяснил свой выбор? Сказал, что не может быть таким же подлецом по отношению к своей новой женщине, как все те, кто бросал её до него. Вот так. А Настя себя обвинила: «Я плохая. Я болею. Поэтому папа ушёл». Эту запись я в рисунках её нашла. После её смерти. Когда он ушёл, ей одиннадцать было.
Игла, вонзившаяся в сердце, прервала дыхание. Превозмогая боль, я медленно втянула в себя воздух и, покачав головой в ответ на тревогу Сергея, успокоила:
– Всё в порядке! Сейчас пройдёт. Я не виню, что он ушёл от меня – любовь всегда права. Но он ушёл и от дочери. Нельзя вычёркивать из своей жизни детей, они всегда жертвы в непростых отношениях родителей. Я никогда не говорила Насте о нём плохо, никогда его не обвиняла. На её вопрос, почему ушёл, ответила, как понимала: «Встретил свою любовь». Настя за два года до смерти нашла его через социальные сети. Она нашла – брошенная им дочь, не он. Не знаю, почувствовал ли он радость оттого, что она нашла его, сказал ли ей спасибо? Оценил ли, что обиды у неё нет на него? Я читала одно письмо из их переписки. Я говорила тебе, Настя немного писала. Мы с Костей после её смерти решили книгу издать. Собирая тексты, я просматривала записи в её компьютере и наткнулась на это письмо. Странное это было письмо. Он поучал Настю, как надо к людям относиться. Судя по всему, он не понимал, каким зрелым и великодушным человеком была его дочь. Так вот он и ей наврал, что единственная женщина, которую он любил, это её мать. Этого в письме не было, это Настя мне сама сказала, когда призналась, что нашла «папу». Знаешь, так и сказала: «Я нашла папу», ни капли иронии.
Официант принёс воду в высоких стаканах, тарелки с закуской и фруктами. Пока он расставлял всё это на столе, я смотрела на разгорающийся ночной иллюминацией Стамбул и вспоминала тот разговор с Настей. Вначале она весело и легко рассказывала, как искала «папу», а потом, упрямо и неуступчиво глядя на меня, заявила, что её «папа» очень меня любил.
– Действия красноречивее слов, – сказала я, как только официант ушёл. – Настин отец придумал сказочку про себя и про меня. Сам поверил в неё и рассказывает общим знакомым при встрече. О своей любви ко мне, о своём благородстве по отношению к другой. Только Насте места в этой сказке не нашлось.
– Он знает, что Настя умерла?
– Конечно, Серёжа! Костя нашёл его номер в списке абонентов Настиного телефона и сообщил. На похороны «папа» не приехал. Когда книгу издали, ему тоже отправили, в книгу диск с фотографиями Насти вложили. Подруги Насти из её фотографий видеоролик сделали, с первых дней жизни и до… до почти последних. За посылку поблагодарил. Выразил просьбу, чтобы и наши совместные фотографии, типа свадебных, оцифровала и послала. Дескать, нет у него ничего, а хочется, память, дескать.
– Отправила?
Я отрицательно покачала головой и, закрывая тему разговора, придвинула к себе тарелку и взяла в руки приборы.
– Прости, Маленькая, – произнёс Сергей, – я дурак. К прошлому ревновать
Поглядывая на него, я любовалась, ласкала взглядом его большие руки, шею, выглядывающую из ворота пуловера. Смотрела, как двигаются его челюсти. Рассматривала лицо – продолговатое с высоким лбом и твёрдым подбородком, с крупным прямым носом с широким основанием и укромно скрытыми ноздрями – и думала: «Он первый мужчина, которым я восхищаюсь. Потому что люблю? Да, но не только поэтому. Он, и в самом деле, особенный. С ним каждый мой день наполнен счастьем. Потому что люблю? Да, потому что люблю».
– Серёжа, мне показалось, или ты действительно опасался отказа? – спросила я, когда мы ещё раз выпили за счастливый день, но уже чокнулись коктейлями.
Он сразу понял, что я говорю об «обряде», и улыбнулся:
– Чуть-чуть.
– Не-ет, – протянула я, не веря.
– Я боялся, что ты скажешь: «Беру в мужья».
Я покивала – теперь всё сошлось. Мы ещё раз подняли бокалы и ещё раз чокнулись.
– За тебя!
– За тебя!
Сергей очень удачно рассчитал время. Пройдя через таможенно-пограничные формальности, мы прямиком прошли в салон самолёта.
Я сразу разулась и с ногами забралась в кресло. Сергей, наоборот, занял собой всё пространство – вытянувшись в кресле, выставил далеко вперёд ноги.
– Ты упомянула, что торговала Р. Расскажи, чем ты занимаешься, где работаешь.
Я прищурилась и, напоминания наш первый полёт, холодно спросила:
– Это допрос? Тебе с подробностями или сухие факты подойдут?
Он расхохотался. Осмеявшись, приготовился слушать – взял мою руку и поднёс ко рту. Я некоторое время наблюдала, как его губы перебирают мои пальцы – захватывают самый кончик одного, зубы прикусывают подушечку, отпускают, и следом другой палец попадает в ласковый плен. Зелёные с золотыми искорками глаза смотрят внимательно, влекут, не могу оторваться. Я вздохнула и начала рассказывать:
– В найме не работаю с девяносто какого-то года. Погоди… наверное, с девяносто четвёртого. Пока Союз разрушали, деньги обесценились, моей зарплаты нам с Настей не хватало. Ну да это было в каждой семье в те годы…
Меня прервала стюардесса – склонившись над нами, она попросила пристегнуться. Я спустила ноги с кресла, защёлкнула замок ремня и продолжала:
– Я уволилась. Вначале шопингом занялась. Приятельница с прежней работы с собой в шоп-тур пригласила. Она бывалая, ещё при Союзе приторговывала. Деньги я взяла в долг, проценты в те времена были бесчеловечными – один процент в день. В итоге вся моя коммерция только и позволяла оплачивать самое необходимое да оставлять по тряпке из привезённого товара членам семьи в качестве подарков. Три раза съездила – сюда в Турцию два раза и в Индию один раз, и всё с одним тем же результатом. Хорошо, что с долгами рассчиталась. Потом с сетевым маркетингом познакомилась. Подписала контракт ради продукта – Компания биологически-активные добавки продвигала. Я понимала, насколько они нужны Насте, в это время она перестала расти, за два года ни сантиметра не прибавила. Рост 142 сантиметра в тринадцать лет. Настя стала принимать продукты, и за месяц сразу два сантиметра плюс! – Я рассмеялась, вспомнив, как мы с ней плясали «джигу», радуясь этим двум сантиметрам. Тогда её кашель ещё не был мучительным, он просто был. – Про биологически-активные добавки разное болтают, но Настя столько не прожила бы, если бы не эти продукты. Чтобы покупать их дешевле, я решила работать в Компании. Я там и поныне, уже двадцать два года. Имею вполне приличный – по меркам Казахстана, конечно, -остаточный доход. С Костей встретилась там же и ровно тогда, когда устала быть одна. Одна моя приятельница как-то сказала: «Одинокая женщина подобна разменной монете». Она имела в виду себя, но эту истину я хорошо прочувствовала и на себе.
Конец ознакомительного фрагмента.