Утопия в России
Шрифт:
Самыми многочисленными из экстатических или «мистических» сект были хлысты, появившиеся в начале XVIII века. Один француз, часто посещавший кубанских хлыстов между 1903 и 1905 годами, сообщал, что по всей России их около ста семидесяти пяти тысяч. Основа хлыстовского мистицизма — вера во вселение Христа или Богоматери в мужчину или женщину, достигших морального и духовного совершенства путем умерщвления плоти. Основатель секты хлыстов костромской крестьянин-дезертир Д. Филиппов (ум. в 1700 г.), объявив себя «Господом Саваофом», а своего ученика И. Суслова — «Христом», выбросил все свои книги в Волгу, чтобы заменить их двенадцатью простыми и строгими заповедями, среди которых — заповеди не жениться (если женат, разведись), не пить спиртное, не воровать, не сквернословить [22] , хранить тайну учения и верить в Святого Духа [Кельсиев, I, 126]. Между небом и землей больше нет непреодолимого расстояния. «Христы» и «богоматери» становились «кормчими» хлыстовских «кораблей» (от восьми до ста членов) и окружали себя двенадцатью «апостолами». «Корабль» собирался в закрытом помещении (комнате, пещере), называемом «сионской комнатой», «домом Давидовым»,
22
Русские ругательства, связанные с именем Матери-Земли (Божьей Матери), имеют серьезный метафизический и эсхатологический подтекст [Lotman — Ouspenski, 385–463].
Эзотерический характер хлыстовства породил слухи о кровавых ритуалах и оргиях. Пругавин развеял эти слухи, разжигавшие любопытство многих писателей [Пругавин 1917]. Так, Мережковский, пророк «святой плоти», использовал при описании секты в Петре Великом (1905) эротические сцены; Андрей Белый в Серебряном голубе (1909) описал эротико-мистическую секту, воплощение «восточного» зла, члены которой убивают интеллигента Дарьяльского; П. Карпов в Пламени (1913) рассказал, как в некоторых гностических сектах через оргию и преступление взыскуется «светлый Град». Близки подлинным хлыстовским гимнам Братские песни (1912) духовного наследника Аввакума — Н. Клюева.
«Корабли» были независимы друг от друга, некоторые «христы» создавали свои собственные учения. Малеванцы (по имени К. Малеванного, объявившего себя «Христом» в 1891 году) стояли в 1901 году у истоков первых в своем роде «милленаристских» бунтов в районе Харькова.
Скопцы стремились осуществить ту же духовную утопию, что и хлысты, радикальным, но внешним и потому презираемым хлыстами путем кастрации: «себя скоплю, себе рай куплю». Скопцы были обнаружены в 1772 году в Орловской губернии. Их наставник и пророк К. Селиванов, бывший крестьянский «Христос» и кормчий хлыстовского корабля, использовал для усмирения плоти «огненное крещение»: «малая печать» (удаление «ключей ада» — пениса у мужчин и сосков у женщин) и «царская печать» (удаление «ключей преисподней» — пениса, клитора, грудей), за которыми следовали другие увечия [Кельсиев, III, 124 и т. д.; Рапапорт, 100 и т. д.]. Высланный в Сибирь в 1775 году, Селиванов бежал в 1796 году и вернулся, называя себя то Сыном Божьим, то Петром III. Был посажен в сумасшедший дом. Благодаря милости «царя-мистика» Александра I и высокопоставленных сановников, привлеченных его харизмой, в 1802 году Селиванов вышел на свободу и поселился в Санкт-Петербурге, где написал историю своих «страстей» [Материалы… I, 206–216; Розанов 1914, 134 — 166]. Скопцы, или «белые голуби», были разного происхождения: из народа, из аристократии, из купцов и финансистов. Польский дворянин И. Еленский (1756–1813), сблизился с Селивановым, записал учение скопцов и в 1804 году представил Александру I «Проект преобразования России и создания божественной канцелярии» наподобие «saints» времен Английской революции. Он предлагал создать при основных государственных постах должности прорицателей, которые должны были просить Бога о милости и объявлять властям волю Святого Духа. Еленский предназначал Селиванову место депутата Святого Духа при императоре, место, о котором в свое время мечтал Кульман [Милюков II, 136; Мельников VIII, 218 и т. д.]. В следующей главе мы встретимся с другим утопическим проектом Еленского, тоже возникли в результате знакомства «просветителя» с народным утопизмом [Клибанов 1977, 299, 320]. Проект божественной канцелярии стоил Еленскому ареста и заточения в монастырь. Селиванов последовал за ним и умер в 1832 году в возрасте ста лет. Однако ученики считали его бессмертным. Они были «уверены несомненно, что этот Лже-Христ и Лже-Царь скоро возвратится к ним опять с силою и с славою, сядет на принадлежащий ему Императорский престол, ниспровергнет существующий порядок вещей и здесь, на сей земле, утвердит полное торжество и вечное блаженство своих последователей» [Кельсиев, III, 238]. Возвращение Селиванова должно было произойти, когда число скопцов достигнет апокалиптической цифры 144 000 (в 1875 году их было тридцать-сорок тысяч). Преследования не дали этой цифре вырасти. Многие скопцы эмигрировали в Румынию. В 1929 — 1930 годах в СССР еще устраивались процессы над скопцами.
«Царство Божие», которого хлысты и скопцы хотели достичь экстатическим путем (радения, кастрация, адвентизм), с точки зрения многочисленных «рационалистских» сект XVIII–XIX веков, постижимо одним лишь разумом. Реформаторы (называемые «еретиками») появлялись в России уже в XIV–XVI веках: новгородские стригольники, отрицавшие церковь, но не таинства; жидовствующие конца XV века, отрицавшие божественность Христа, чудеса, поклонение иконам и кресту, не постившиеся и праздновавшие субботу вместо воскресенья; феодосиане, ученики Феодосия Косого, главного ересиарха середины XVI века, реформаторское учение которого радикализовалось под влиянием антитринитаризма анабаптистской секты «польских братьев», основавшей в 1569 году в Ракове подобие Города солнца. «Польские братья» практиковали апостольскую модель (общинная собственность, отрицание светской власти, налогов, армии), стараясь создать островок Царства Божия на земле [Клибанов 1960, 265–302; 1977, 55–81]. Таким же будет утопический идеал общинных сект XVIII–XIX веков.
Первыми из таких сект в России стали духоборы (официальное презрительное название (1875), означавшее «противников Святого Духа» и принятое самими сектантами с противоположным значением). У основания этой секты стоял, как полагают, квакер, поселившийся в 40 — 50-х годах XVIII века в харьковской губернии. Религиозный философ Г. Сковорода (1722 1794), чья
Духоборы называли себя «духовными христианами», поскольку искали в Библии только аллегорический смысл: «Они утверждают, что все, сказанное в Евангелии, должно происходить и в нас; так Христос должен быть в нас непорочно зачат, рожден, должен вырасти, страдать, воскреснуть и вознестись на небо, где человек заново рождается» [Tolstoi et les doukhobors, 25]. Рационализм духоборов выражался в отказе от ритуалов, таинств, икон, священников (а также от службы в армии и участия в судах).
От духоборов отделилось течение, образовавшее секту молокан (в начале XX века она насчитывала около двадцати тысяч членов). Это название, как и в случае духоборов, — прозвище: молокан обвиняли в том, что они пьют молоко в постные дни. Как и духоборы, молокане приняли это прозвище, истолковав его в смысле «млека духовного» (1-е поел. Петра, 2:2). Сами они именовали себя «воистину духовными христианами» или «истинными христианами». Близкая молоканам секта «Новый Израиль» под руководством воронежского крестьянина В. Лубкова (р. в 1869 г.) насчитывала в начале XX века около ста тысяч членов. К этим русским сектам необходимо прибавить несколько десятков тысяч анабаптистов из колонистов, поселившихся в России при Екатерине II: гернгутеры (от названия саксонского городка Гернгут, основанного в 1722 году моравскими братьями); гуттерские братья (по имени основателя Я. Гуттера); меннониты (ученики анабаптиста Менно Симонса (1496 — 1561). Около 1860 года в районе Одессы появились штундисты (от немецкого Stunden, часы), которые устраивали вечерние собрания с чтением Библии для немецких колонистов (пиетистов или баптистов).
Все эти «духовные христиане» стремились к созданию Царства Божия на земле. Это царство одновременно внутри человека и вне его: построенное в сердце человека, оно проявляется и в повседневной жизни, ее общинной или братской организации. Поэтому цель духоборов — одновременно и «духовная общность», и «материальная выгода» [Материалы… I, 172]. Духоборы верили в «осуществление новой духовной жизни на обновленной земле», в «Царство Божье на земле, царство мира и радости» [Материалы… III, XXXVIII]. Для Лубкова «Царство Божие — это праведная, нравственная, совершенная жизнь людей на земле, пробужденная Христом Спасителем и основанная на Его вечной правде. (…) Торжество Царства Божьяго на земле состоит в полной победе добра над злом в человеческом сердце (…). Новый Израиль есть общество разумных, трезвых и честных людей, объединенных Господом Христом, вызванных из множественной толпы для созидания Царствия Божьяго и новой жизни» [Материалы… IV, 27, 28, 49]. Моральное совершенство достигается любовью-милосердием, трудом, волей, соблюдением запретов (на алкоголь, табак, ругательства, блуд). Социальная форма Царства Божия — братство или община.
Духоборы практиковали примитивный коммунизм и вели образцовую жизнь. В 1805 году сенатор-масон И. Лопухин отмечал в официальном рапорте, что духоборы могут служить для государства моделью семейной и социальной жизни [Tolstoi et les doukhobors, 15; Клибанов 1977, 264]. Милюков прозревал в духоборах «социальный тип будущей России» [Милюков 1907, 89]. По инициативе Лопухина духоборы, запрещенные в XVIII веке, были собраны между 1802 и 1820 годами в районе Мелитополя в селении Молочные Воды на реке Молочная, впадающей в Азовское море. Лопухин хотел поселить их среди немецких колонистов и татар, чтобы духоборы не могли обращать в свою веру русских и при этом обживали невозделанные земли. В Молочных Водах на восьмидесяти тысячах гектар духоборы основали Духоборье под управлением С. Капустина (1743 — 1820?), читавшего сочинения квакеров и знаменитый Pilgrim's Progress («Спутник пилигрима») Дж. Баньяна, переведенный в 1786 году масоном Н. Новиковым. В 1818 году процветающее Духоборье посетил Александр I. В 1843 году прусский барон А. де Хакстгаузен увидел в Духоборье осуществленную «платоновскую утопию», достойную подражания: «Наши сен-симонисты и их подражатели социалисты, коммунисты и т. д. должны были бы обязательно некоторое время поучиться у этих простых крестьян» [Haxthausen I, 332, 387].
Отсутствие частной собственности (притяжательные местоимения первого лица были запрещены, муж называл свою жену «сестрой»), отказ подчиняться судебной власти, братство и любовь к ближнему, вступление в брак по обоюдному согласию, равенство мужчин и женщин, солидарность бедных и богатых, поразившая Клибанова [Клибанов 1977, 282], «сознание», определяющее «бытие», — все это скорее напоминает браминов или первые апостольские общины, чем анабаптистов Мюнстера, с которыми Хакстгаузен сравнивает духоборов (ко всему прочему, совершенно миролюбивых).
Переселенные при Николае I в негостеприимную область Грузии и обязанные с 1886 года отбывать воинскую повинность, от которой до этого они были освобождены вместе с меннонитами, некоторые духоборы стали придерживаться более радикальных взглядов. В. Веригин, возглавивший духоборов в 1896 году и переименовавший их в «христиан вселенского братства», под влиянием идей Толстого (Спасение в нас) проповедовал гражданское неподчинение. Начались репрессии. Толстовцы-эмигранты и большевик В. Бонч-Бруевич взбудоражили международное общественное мнение. В 1898 году 7400 духоборов на пяти кораблях отплыли из Батума в Канаду. Деньги на это предприятие дали Толстой и английские квакеры. Вместе с духоборами отправился Бонч-Бруевич, записавший во время путешествия более четырехсот духоборческих псалмов, их символ веры и многое другое из их устной духовной традиции. Все это вошло в Животную книгу, изданную им в 1909 году [Материалы… II]. В Канаде духоборы создали «самую большую в мире коммунистическую организацию» [Туган-Барановский], но их отказ принять земельные наделы в частную собственность, легализовать браки и зарегистрировать свое гражданское состояние вызвал негативную реакцию канадских властей. Часть духоборов отправилась на поиски новой земли обетованной (в британской Колумбии).