Утопленная книга. Размышления Бахауддина, отца Руми, о небесном и земном
Шрифт:
У преданности два крыла, на каждом много перьев. Одно перо — блаженство от пятикратных молитв, другие — блаженство от поста, от выплаты религиозного налога, от семейных забот и других, принятых на себя обязанностей. На другом крыле — перья крепости. Одно из них — способность к различению, — это чтобы избегать дурной компании. Другое — решимость отгонять тех, кто наносит вред общине, и защищать близких от опасности.
1:64-65
Ожидание
Мы даровали тебе победу (48:1). Нежная вода, прорываясь на поверхность, взламывает гранитные плиты. Удар кремня о кремень высекает огонь, так и скорбящий
Ничто не реально, кроме Бога (2:255) — выражение единства. Откройся этому. Отбрось детские фантазии и пытливость ума. То, что страшит тебя более всего, уже случилось. Скорлупа, что содержит тебя, уже дала трещину.
Что, если кто-то предлагает хлеб, а потом забирает его? Иногда отец показывает золото и серебро своим детям — и убирает монеты. Они хотят получить подарки немедленно. Но отец сохраняет их до свадьбы. Отдай он их сейчас, — дети все растратят, а потом будут сожалеть и стыдиться. Внутри хлопкового семени Бог скрывает прочное полотно, которое мы пускаем на шатры. Гладкий шелк таится в коконах червей. Если бы воры — глупцы и недоумки — украли семена хлопка и шелковичных червей — какая им была бы от этого польза?
1:66
Ржавчина
Бог положил печать на их сердца (2:7). Запечатанность —закрытое состояние — все равно, что ржавчина на зеркале. Зарой зеркало в землю — коричневый налет покроет его поверхность, и свет не сможет отразиться в нем.
Ты зарыл зеркало сердца в груду мирского мусора, и его долго точила непогода. Образы вечности, которые оно призвано запечатлевать, теперь утрачены.
Лень и небрежность ржавчиной ложатся на сердце, и оно лишается способности отражать окружающую красоту. Так, неспешно нарастают последствия того, что мы совершаем и чего не совершаем.
1:82-83
Фермерский труд и внимание к дружбе
Я сказал незрелому Фахруддину Рази, простоватому Хорезмшаху — правителю и другим нерадостным философам: «Вы избрали себе путь, уводящий от красоты цветов и покоя, и уверенно направляетесь прямо во мрак». Вы закрываете глаза на очевидные чудеса ради тумана и химер. За вас решает ваше ложное «Я», самость. Вы сбиты с толку и остановились, но мудрости ведомо, что этот материальный мир — дверь к духу. Тут необходимо предпринять особые действия и особое внимание уделить дружбе.
Мы живем в таком месте, где сами по себе растут лишь тернии и ядовитые растения, а плодоносящие деревья, розы, овощи необходимо культивировать. Эта требующая прилежания работа садовника —добродетель. Фахруддин и Хорезмшах иного мнения. Они как саранча (54:7) — налетают и пожирают посевы вместо того, чтобы способствовать их росту. Подобно Мухаммаду (74:1), я облечен в одежду плоти, меня скрывают панцирь груди и маска лица — великолепная оболочка предметного мира, из которой я вырастаю навстречу иной, неведомой пока судьбе. Знаю лишь, что должен
прожить эту жизнь сполна, чтобы попасть в следующую.
1:89
Подвешенный
Недавно человека из Индии, упивающегося собственным красноречием, спросили: «Как ты видишь нашего Бахауддина?»
— Ни на земле, ни на небе, в лучах исходящего от него света.
— А как ты видишь тех из нас, кто внимает ему?
—
Это правда, что моя любовь к Богу услаждает мою плоть.
Просветленность ощущается мной точно так же, как чувственное влечение, когда оно наливает силой мои члены и органы.
1:92
Пути сущности
Теперь я хочу пронаблюдать природу этого жизненного потока, текущего через различные формы, которые и есть — мы. Сущность познаваема лишь в живых проявлениях. Нередко людей ослепляет блеск внешнего — ведь в этих свойствах светится суть. Я не имею в виду ощущение себя здоровым или больным. Свежая зелень, новая дружба, открытия, впечатления, соприкосновение с водой, блаженное ощущение своего тела и предвкушение блаженства — вот области, где процветает сущность. Как узнаём мы о чьем-то присутствии, как человеческие жизни запечатлеваются в теле, как душа приемлет руководство собой и соглашается взять на себя работу, ей порученную? Старайся глубже осознать эти жизненные возможности — и будь счастлив.
1:103-104
Влечения
Когда ты любишь Бога — Бог любит тебя (3:31).
Можешь ли ты сказать, что утолил свою жажду в удовольствиях дружбы или чувственном трансе желания? Совет Мухаммада: расширься, растворяясь в высшей любви.
Если говоришь, что нашел это расширение в дружбе или желании, — ты лукавишь, хотя люди и в самом деле сгорают от желания и бледнеют от одной мысли, что утратили любимого.
Наши влечения вскармливаются — они должны жить, чтобы мы любили. Такова всеобъемлющая страсть, внутри которой вершат свой танец все иные влечения. Цель вплетена в желание, ищущее абсолютного удовлетворения.
1:110-111
Призыв к наслаждению
Призыв к молитве приходит к нам извне. Он доносится с улицы. Другие призывы приходят изнутри — животные энергии, различные желания и даже наше тяготение к чистоте ангелов. Я замечаю, что каждая часть моего тела и сознание готовы воспринять любое из этих влечений. У меня их больше чем достаточно, потому что я прошу о большем. Они приходят как дары. Когда чувственное влечение удовлетворено, все мое тело ощущает довольство и покой. Взгляд на красивую женщину дарует огромное наслаждение. Почему люди приходят от этого в смущение? Ведь все, что им надо сделать, — это жить в любви присутствия. Я верен этому — и путь удовольствия и удовлетворения был открыт мне. Существует много путей. И одни совершенно не похожи на другие. Мой — предназначен именно для меня, и он дарует неописуемое блаженство. Мир, которым я вижу, даже более прекрасен и приятен, чем видимое, обычно воспринимаемое как данность. Многие хотят быть, как я, у меня же нет желания быть, как они. Это доказывает только то, что моя жизнь отличается тонкостью. А Бог знает лучше.
1:116
Дружеская дерзость
Я вдруг осознал, что чем дружнее я с кем-то, тем более дерзким становлюсь с ним. Обходительность предназначена для посторонних, а с другом нет нужды таиться, нет причин сдерживаться.
Подумайте об этом. Нет друга ближе Друга. Никто не примет более неистового поведения, чем Он, нет никого, кто готов так
терпеливо и даже охотно мириться с дерзостью и приставаниями. Невольная метафизическая шутка способна ожесточить или даже довести до белого каления, — все это спокойно приемлет лоно Дружбы.