Утраченная истинная
Шрифт:
Я метаюсь в ожидании большего снова… И, наконец, я чувствую прикосновение и тяжесть тела, которое накрывает мое, заставляя меня сминать простынь в ладонях, кусать свои губы и тяжело дышать.
«Пожалуйста, сон, не обрывайся, я хочу досмотреть и прочувствовать все до конца. Мне это нужно!» — думаю я, и ощущаю невесомый поцелуй ниже подбородка, и следом, движение шершавых губ к груди. Мою талию сжимают, заставляя меня обнимать ногами свою фантазию… обнимать Его… Того, кто очень мне нужен. Тот, который только мой.
—
И это очень реалистично… С трудом разлепляю веки, чтобы понять, что все было не сном. Понять, что я совершенно не зажата и позволяю себя касаться чьим-то наглым рукам! Я знаю чьим...
— Эйден… — хрипло произношу, вырывая себя из предательского сна окончательно, упираясь в его грудь.
И тут же понимаю, что верх моей сорочки сильно спущен и я касаюсь обнаженной грудью груди Эйдена.
— Ах ты... Дракон! — осознание, что он раздевал меня во сне, осматривал, что наверняка, и прикасался, а я в это время таяла от ЕГО ласк, заставляет меня возмутиться до крайней степени.
Толкаю его, выползая выше к изголовью кровати, запахивая края этой хитрой и коварной сорочки:
— Как ты мог? Так нельзя! — возмущенно говорю, дрожащим голосом.
И хорошо, что в комнате еще темно. Иначе бы мое пылающее лицо и его глупое выражение подставило меня, как никогда.
— Тео, — Эйден довольно улыбается, притягивая меня за лодыжку ниже под себя, опять нависает сверху. Понимаю, что он в одних легких брюках, а его волосы слегка влажные. Значит он вернулся недавно и сразу же… Вот же гад!
— Почему нельзя, Тео? Твое тело отзывалось… — смотрит, будто разоблачил, довольный, как кот на масленицу. — Почему мы не можем быть вместе, Тео? — склоняется, проводя большим пальцем возле уголка моих губ, делая голос вкрадчивым и обволакивающим. — Достаточно войны, Теона, я понял, что я был подлецом, я достаточно наказан… Но давай уже закончим нашу борьбу, — хочет поцеловать, но я уворачиваюсь.
— Отзывалась не я, а мое тело, причем, во сне! И… вообще… У тебя все так просто! — запинаюсь на каждом слове.
— А почему должно быть сложно, Тео? — улыбается, как троечник перед учительницей, которой хочет затуманить мозг обаянием, чтобы не получить двойку. — И ты опять не зовёшь меня по имени! — весело ему.
— Ну знаешь! Эй-ден! Распускать руки, когда человек спит и…
— И губы… — говорит, растягивая эти губы в хищной улыбке, а наглая левая рука Эйдена сжимает талию и тянется к бедру, вдавливая пальцы.
— Что «губы»? — не понимаю...
— Я распускал еще и губы. И тебе это нравилось, Теона. Ты просила ласки...
— Что? Да как ты… — пытаюсь ударить его, но он фиксирует мои руки над моей головой одной рукой, а второй наглой рукой ведет по обнаженному
Как же это все… Если бы не психологические зажимы и психосоматика, то я бы… уже… утонула в этих ощущениях. Да что говорить! Даже осознание моего положения относительно тела Эйдена заставляет разливаться теплу по телу и перемещаться в район живота, где уже порхают сумасшедшие бабочки-невротики. Пора прекращать это немедленно! Ведь так?
— Нет, Эйден! Не смей! — говорю, извиваясь, ощущая как его рука почти коснулась груди. — Нет! Отпусти, наглый дракон! — извиваюсь сильнее и быстрее, ощущая… его желание.
— Теона, что ты хочешь, чтобы я сделал? — говорит вымученно и отпускает мои руки.
— Держи дистанцию, Эйден! Не касайся меня! — раздраженно выпаливаю. И не пойму на кого я раздражаюсь. На себя скорее. Я теряюсь в своих эмоциях и желаниях. Но я не хочу признаться ему. Слишком просто все для него.
— Ты же сама хочешь, чтобы я касался тебя! Теона, клятва пускает меня к тебе! — Эйден хмурится, бегая взглядом по моему лицу. — Почему ты такая строптивая? — возмущается.
— Ты сам виноват в этом! Эй-ден! — кривляюсь, и совершенно не узнаю себя, и не понимаю, почему так себя веду.
— Ты будешь долго это мне напоминать? — опять претензия Эйдена. Ему это вообще можно в нашей ситуации?
— Долго? — хмыкаю. — Прошло мало времени! И все это время ты только и делал, что нарушал мое личное пространство! Эй-ден!
— Вредина! — цедит сквозь зубы, толи от раздражения, толи от… возбуждения.
— Эгоист! — заявляю это, ударяя взглядом. Рукой не могу, Эйден все также нависает сверху. Мне не надо, чтобы меня снова лишали движения.
— Маленькая глупая девочка! — Эйден говорит мягко, облизывая губы. А по его взгляду понимаю, что мысленно он сделал все, что собирался сделать несколько минут назад. Вот же, наглый...
— Знаешь, что, взрослый и умный дядя! — говорю, а Эйден улыбается, как Чеширский кот, то есть скалится. — Иди в свою комнату, принц! Спи там! А мне дай личного пространства хотя бы ночью! И, вообще, слезь с меня! — что я делаю? Я его прогоняю… И это совершенно расходится с моими желаниями. Но, зная, что я ненормальная, думаю, что лучше сказать так. И вообще, он сам виноват.
— Хорошо, — почему-то запросто и неожиданно быстро соглашается Эйден, щурясь на меня. — Как скажешь! — сжимает губы в одну линию, напрягаясь.
Смотрит на меня пронзительном взглядом и целует… Целует быстро и жестко, словно кусает. Следом резко встаёт с кровати и… уходит… В дверь в стене… Хлопая ею со всей силы.
— Глупый дракон! — кидаю подушку в эту дверь.
Я чувствую досаду. И злюсь... На этого глупого и… маленького мальчика. Это он меня маленькой назвал. Сам ведет себя как… как…