Утрата
Шрифт:
Ее он не заметил.
Замерев, она наблюдала.
Светловолосый, вихрастый, очки в металлической оправе.
Он влез на небольшое возвышение перед часами и прижался лицом к задней части циферблата. Раскинул руки в стороны и в прямых лучах солнца стал похож на образ Христа с антеннами.
На часах было без пяти двенадцать.
Не шевелясь, она огляделась.
Она успеет выбежать через дверь, но тогда придется оставить вещи.
Там, где он стоял, было небезопасно. Если он потеряет равновесие, он
Секунды бежали. Та из антенн Христа, что подлиннее, перепрыгнула чуть вперед.
Из страха обнаружить себя она почти не дышала.
В конце концов он опустил руки, и те повисли по бокам. В следующее мгновение он повернулся и заметил ее.
Она видела, что он испугался. Испугался и смутился оттого, что за ним наблюдают.
Они оба молчали и смотрели друг на друга. Она не могла толком разглядеть его, он стоял против света.
Ну и как, спрашивается, теперь выкручиваться? По виду он не очень сильный, и он не уйдет отсюда, пока она с ним не поговорит. Она медленно села. Если она сейчас встанет, он может подумать, что это угроза.
— Что ты тут делаешь? — спросила она осторожно.
Он ответил не сразу, но она заметила, что напряжение слегка ослабло.
— Ничего особенного.
— Да уж. Отсюда это выглядело довольно рискованно.
Он пожал плечами.
— А ты? Ты что тут делаешь?
Да. Что она тут делает?
— Отдыхаю.
А что, неправда?
— Ты что, бродяга, да?
Она улыбнулась. Он называет вещи своими именами. Обычно люди стараются как-нибудь закамуфлировать человеческое убожество.
— Сейчас я, как видишь, нигде не брожу.
— Ну, я имею в виду, бездомная. Тебе негде жить?
Отпираться бесполезно. Да и как иначе описать ее существование?
— Да, наверное.
Он спустился с возвышения.
— Круто. Я тоже таким стану, когда кончу школу.
Она посмотрела на него:
— Зачем?
— Потому что клево. Никто ничего не спрашивает и не учит, что тебе делать.
Да, можно посмотреть и с такой стороны.
— Если ты мечтаешь только об этом, то есть и другие пути.
— Думаешь? — хмыкнул он.
Может, он ее все же дурачит?
— А ты и наркоманка?
— Нет.
— А я думал, что все бездомные наркоманы.
— И поэтому они становятся бездомными?
— Так мать говорит.
— Мать знает не все.
— Да. Я в курсе.
Произнося это, он хмыкнул, и она поняла, что он больше не боится. Он подошел ближе, она встала.
— Это все, что у тебя есть? Все твое имущество?
— Да, можно так сказать.
Его глаза скользили по коврику и рюкзаку, она следила за ним. Было видно, что на него это произвело впечатление.
— Супер!
Странно, что кто-то может относиться к ней как к образцу для подражания, но хватит — о ней они поговорили
— А ты что здесь делаешь? Ты что, не знаешь, что пол может провалиться?
— Ой-ой-ой, как страшно! — И, чтобы показать, как мало его это волнует, он несколько раз подпрыгнул на одной ноге.
Она тронула его за руку.
— Прекрати. Будет жалко, если ты провалишься.
— Э-э!
Ее руку он убрал, но прыгать прекратил. Какое-то время Сибилла молча смотрела на него. Его неожиданное появление в ее логове означало угрозу. Вопрос в том, насколько она серьезна. Это надо выяснить до того, как он уйдет. Подбирая с пола какой-то мятый чертеж, она как бы невзначай спросила:
— И часто вы сюда ходите?
Он молчал слишком долго, потом произнес:
— Случается.
Он врал, но она пока не понимала, в чем и зачем.
— В каком ты классе?
— В восьмом.
— А где сейчас твои приятели? Они тоже сюда собираются?
Он покачал головой. Шарик попал в лузу. Он один. ОН приходит сюда часто. И больше никто.
— Так, значит, это ты выкрутил шурупы?
Он глубоко вдохнул, прежде чем ответить:
— Yes!
Она поняла. Еще один плевел, которого уже отбраковала гомогенная масса.
— Тебе здесь нравится? Интересно учиться?
Он смотрел на нее так, словно у нее не все в порядке с головой.
— Ага. Не то слово!
Язык навыворот. Она сталкивалась с этим раньше. Теперь им пользуется вся молодежь. По крайней мере, те немногие молодые люди, с которыми она говорила.
Он отфутболил книжку, лежавшую у его ног. Долетев до ее подстилки, она остановилась. Здравствуй, «Математика для 3 класса гимназии».
— А ты получаешь социальное пособие и тому подобное?
Она покачала головой. Это он разведывает, какие у него будут права, когда он станет бездомным.
— А что ты ешь? Ты же не копаешься в помойках и все такое? — На лице его читалось отвращение.
— А что, случалось.
— Фу, гадость.
— Тебе тоже придется попробовать, если ты хочешь такой жизни.
— Но ведь есть же пособия на еду и остальное.
Ей не хотелось отвечать. А то сказала бы, что в таком случае над тобой все равно останутся люди, которые будут говорить, что можно, а что нельзя.
Прозвенел звонок. Казалось, парень его не услышал.
— Хотя я не знаю. Может, я пойду работать на телевидение.
— У тебя что, нет урока?
Он пожал плечами:
— Есть вроде бы.
Вздохнув, он сделал несколько шагов к выходу. Она по-прежнему не знала, расскажет он кому-нибудь о ней или нет. Надо поторопиться, и она решила, что проще спросить напрямую.
— Ты собираешься рассказывать кому-нибудь?
— О чем?
— Обо мне. О том, что я здесь ночую.
Судя по всему, эта мысль вообще не приходила ему в голову.