Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

Киле Петр

П у ш к и н Пусть длится сон - я счастлив и здоров... А л е к с и с О "Гавриилиаде" вы забыли? П у ш к и н Но то ведь прегрешенья прежних лет! За них я разве не отбыл уж ссылку И не прощен царем? Во всем признаюсь Его величеству, - простит, быть может.

А л е к с и с Сеченого ведь снова не секут? Ум хорошо, а три, как видно, лучше! (Уходит.) П у ш к и н Ухаживать не смею я за вами, Как прежде, и искать у вас любви... К е р н Вы переменчивы; остыли чувства И новые соблазны вас влекут. П у ш к и н Все так, но я живу воспоминаньем И часто, вновь влюбленный, засыпаю, А день придет - рассеяно вниманье, А вы все заняты устройством дел Своих родных, моих родных, как ангел. К е р н Зачем вошла я в ваш семейный круг, В котором вам невесело и скучно? Свела с отцом, а за стеной ребенок, - Там не свободны вы, а здесь я с ними, - Все гасит настроенье и любовь? П у ш к и н Нет, с вами вижу только вас и слышу, Что мне до близких ваших иль моих? Но вы спокойны в неге и участье И женственности, как царевна-лебедь, Иль как мадонна, богоматерь наша. К е р н А вы, как князь, который упустил Царевну-лебедь, ищете удачу Уж не у озера, а в высшем свете? И позабыли барышню-крестьянку, Кого учили вы азам любви. П у ш к и н В шараде вашей есть какой-то смысл, Мне кажется, погибельный для князя? К е р н Да, тайна есть здесь. П у ш к и н Тайна бытия? Иль тайна здесь моей судьбы? Иль Рока? О боги! Что вы загадали мне? К е р н У вас в руках мы, дамы, лишь как карты, Вся

страсть - в игре, а ставка - ваша жизнь; И здесь привязанности места нет, Иначе неудача неизбежна, И князь утонет в собственных сетях. ( В испуге.) Ах, что я говорю? П у ш к и н О, чародейка! У бездны на краю я вновь влюблен, И взор твой сладострастный вижу близко, Как омут звезд в небесной вышине, И в нас любовь поет, как по весне. К е р н Нет, для любви еще я не свободна, Но я полна, как прежде, восхищеньем, Отвергнутым тобою, поклоненьем, И выше счастья во Вселенной нет. П у ш к и н Ты счастлива! Тобою счастлив я По-детски как-то. Вот стихи послушай.

Керн целует его.

Снова тучи надо мною Собралися в тишине; Рок завистливый бедою Угрожает снова мне... Сохраню ль к судьбе презренье? Понесу ль навстречу ей Непреклонность и терпенье Гордой юности моей? Бурной жизнью утомленный, Равнодушно бури жду: Может быть, еще спасенный, Снова пристань я найду... Но, предчувствуя разлуку, Неизбежный, грозный час, Сжать твою, мой ангел, руку Я спешу в последний раз. Ангел кроткий, безмятежный, Тихо молви мне: прости, Опечалься: взор свой нежный Подыми иль опусти; И твое воспоминанье Заменит душе моей Силу, гордость, упованье И отвагу юных дней.

К е р н. О, Пушкин!

П у ш к и н. Да?!

К е р н. О, да! Конечно. Пока длится сон, я могу, я хочу приласкать вас, Пушкин! Только совладаете ли вы со мною, ведь я матерая львица, а вы юнец.

Сцена 4

Квартира Дельвига и квартирка Анны Керн в том же доме. К Керн входит баронесса с корректурой альманаха "Северные цветы" на 1829 год.

Б а р о н е с с а. В альманахе "Северные цветы" на 1829 год будет масса мелких стихотворений Пушкина, которые говорят об очередном увлечении нашего поэта.