Утро космоса. Королев и Гагарин

Губарев Владимир Степанович

Совещались минут двадцать. Оказалось, что Кома­ров знает аппарат не хуже Палло, и Арвид Владимиро­вич ругнул себя, что мог показаться Комарову маль­чишкой: «Зачем сразу же полез с инструментами?»

– Теперь тебе понятно, почему я должен работать? – сказал Комаров. – А ты от греха подальше стань за той сосенкой и записывай, я буду диктовать все операции. А если бухнет, там не зацепит…

– Нет, я начну…

Комаров улыбнулся.

– Я войну прошел сапером, привык, – сказал он, – зря голову не подставлю.

– Не будем спорить. –

Палло достал коробок спи­чек, обломил одну из них. – Короткая – идешь ты, длинная – я. Согласен?

Комаров кивнул. Протянул руку и резко вырвал спичку.

– Короткая, – показал он, – прикури-ка папиро­су. Пять минут не решают.

– Эй-эй-эй, – вдруг услышали они, – радиограмма от какого-то Королева. Требуют срочно передать Палло.

Кричал Козлов.

– Докури, я узнаю, что там. – Палло направился к вертолету.

Он не оборачивался. А Комаров, втоптав в снег оку­рок, резко встал и шагнул к «шарику».

– Передали из Туры, – сказал Козлов, – что Ко­ролев предупреждает об опасности взрыва пиропатро­нов. Действуйте по собственному усмотрению… Пере­страховывается, видно, ваш Королев.

– Не болтай ерунды, – разозлился Палло, – он о нас заботится… Я пойду туда, а вы в случае чего следите отсюда, и никто не должен шагу ступить в нашу сто­рону. Понятно?

Комаров все-таки ошибся. То ли батарея от удара раскололась, то ли оборвался провод, но система была обесточена. «Зря беспокоился, – подумал Комаров, – взрыва и не могло быть… И самолетная гонка теперь ни к чему».

Он махнул рукой. Палло подбежал к нему.

– Немного перестраховался. – Комаров оправды­вался. – Извини за спички…

– Нет, браток, все же тебе придется постоять за сосной, – улыбнулся Палло. – Пиропатроны все же не сработали… Теперь моя очередь.

Комаров неохотно отошел. Но спорить не стал, сей­час Палло имел право приказывать ему.

«Контейнер, упакованный в специальный чехол, на­ходится в нижней части люка № 2 под рамой. При ра­боте с контейнером соблюдать осторожность – он мо­жет быть выброшен из шара», – вертелись в голове строки из инструкции. Надо прежде всего добраться до разъемов, а они с той стороны, у самой земли. Палло просунул отвертку в щель, прижался к «шарику». Да, ес­ли сейчас сработают пиропатроны… Разъем поддался легко… Теперь надо снять планку и отвернуть два бол­та… И ввинтить ударную трубку, а потом гайку… Пиро­патрон за ней…

– Я держу, – услышал он голос Комарова, – одно­му не справиться.

Работали молча. Болты пригорели, поддавались с трудом.

Вдвоем они вынули из аппарата контейнер. И пер­вое, что увидел Палло, – большие, удивительно боль­шие глаза собаки. Они смотрели на него доверчиво и, как ему почудилось, с грустью…

Механик нашел командира в ресторане аэропорта. Они вылетели из Москвы на рассвете, и Капрэлян так и не успел позавтракать.

В Красноярске их уже ждал транспортный самолет, но Капрэлян выпросил полчаса, чтобы перекусить.

– Собачку

привезли, – сказал механик, – можно взглянуть.

– Какую собачку? – не понял Капрэлян,

– Ту самую, из Туры. Забавная. А главное – жи­ва. – Механик был возбужден. – Представляете?

– Ну и что?

– Нет, но очень интересно. – Механик не почув­ствовал иронии. – К ней никого не пускают, но я уго­ворил. Вам дадут взглянуть.

– Я много дворняжек видел. Спасибо за приглаше­ние. А вот такой шашлык, – Капрэлян показал на тарелку, – давно не ел. Сибирский шашлык. Не хо­чешь?

– Эх вы, – огорчился механик, – такой историче­ский момент пропустите… Потом пожалеете!

Долго потом вспоминался Капрэляну этот разговор в ресторане. Он опоздал, так и не увидел собачку. Ее отправили в Москву. А история о шашлыке расползлась. Причем много лет спустя, даже уйдя на пенсию, одна­жды Капрэлян услышал: «Больше всего Рафаил Ива­нович любит сибирские шашлыки, он даже ради них на Нижнюю Тунгуску летал».

В Туре Капрэлян понял, что операция по спасе­нию «шарика» продумана до мелочей. И площадка есть, и просеку прорубили.

Машина тоже была в порядке. Козлов прогревал мотор.

Вот только Капрэлян сплоховал. Он это почувство­вал, как только выбрался из самолета. Сигарета при­мерзла к губе, а по спине поползли мурашки. Мороз изрядный.

Ветров, командовавший на аэродроме, понял все сразу и приказал одному из своих сотрудников разде­ваться. А сам вновь развернул карту.

– Хочу посоветоваться, товарищ Капрэлян, – ска­зал он. – Если вы вывезете объект сюда, мы его все равно не сможем отправить в Туруханск. Полоса здесь крохотная, транспортная машина не сможет сесть. Коз­лов, командир вертолета, предложил дойти по реке до Туруханска. Сможете?

Капрэлян удивился:

– Это же полторы тысячи?! Без дозаправки нельзя.

– В тайге сидит один человек. Он подтолкнул к этой идее – приказал гнать сюда еще вертолеты, и мы решили две промежуточные базы с горючим соз­дать. Оленьи упряжки уже вышли из Туруханска. Вер­толеты новые, наверное, будут не нужны?

– Мне хватит этого.

– Я тоже так думаю, – охотно согласился Вет­ров. – Так, может, через недельку и махнуть в Туруханск? Вдоль реки лететь, конечно, трудновато, но ес­ли впереди пустить Ан-2, чтобы тащил на хвосте? Как?

– Сначала вывезем «шарик» сюда, – сказал Кап­рэлян, – а потом и решайте.

– Хорошо, – вновь согласился Ветров. Капрэлян понял, что свою задумку тот будет отстаивать до кон­ца. – Теперь еще один вопрос: Козлов требует, чтобы вы его взяли с собой. Не возражаете?

– Я с ним сам поговорю. Мне он не нужен.

– Конечно, но опыт Козлову пригодится, – на­стаивал Ветров, – в данном случае вам никто прика­зывать не может. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Да, несу полную ответственность, – улыбнулся Капрэлян, – так и передайте по начальству: «Капрэ­лян сам принял решение».