Утро очередного дня
Шрифт:
– А если я увижу, как меня пристрелят? Что уж, помирать мне придется? – испугалась я.
– Позже ты научишься абстрагироваться от столь чувственных видений. Ну, или хотя бы не настолько поддаваться их влиянию.
– А насколько позже? И как я этому смогу научиться? Есть методика какая?
Сайя почесала нос и не ответила. Хотя для меня это был своего рода ответ. «Методом проб и ошибок» – читалось в ее глазах. Жаль, конечно, но куда деваться. Прогрессировать скачками опасно. А по-другому в этих «нитях», видимо, не
Посчитав, что здесь делать больше нечего, я свернула на полянку, ведущую обратно в дом. Сайя последовала за мной, несколько повеселела и что-то напевала. Да, в отличие от меня, мрачные мысли ее не преследовали. Так как во всех своих бедах я винила именно ее (это же она ворвалась ураганом в мою жизнь, начисто изменив ее, при этом поселила в комнату, от которой несколько минут до «нитей», и, наконец, чья ученица чуть не прострелила меня?), моментально захотелось испортить ей настроение, тем более ответ на вопрос меня действительно волновал:
– Скажи, а «нити» Моршарха… только по ним можно попасть в другой мир?
Сайя горестно вздохнула, с намеком на отчаянье посмотрела куда-то вперед, а мне моментально сделалось стыдно.
– Да, – еле слышно ответила она, снова, вздохнув.
«Ну, что ты привязалась к человеку. Ей итак грустно, а ты еще напоминаешь», – устыдилась я мысленно, – «Хотя, ничего – смирится. Я ж не виновата, что она их не видит».
В разгар спора с самой собой я чуть не пропустила, как начало преображаться лицо собеседницы. Задумчивый, грустный взгляд начал наполняться какой-то агрессивно серой пленкой. Обычно такая пелена покрывает глаза взбешенного человека. Щеки покраснели, толи от возмущения, толи от злости, а ладони сложились в кулаки.
В общем, преображение было ярко выраженным. От обиженного маленького ребенка не осталось и следа. Передо мной стояла разъяренная женщина. Нет. Хуже – разъяренная ведьма.
– Хотя, я знаю того, кто смог обойти эти условности, и перемещаться вне зависимости от близости «нитей», – сквозь зубы процедила она.
«Господи, что я вижу», – мысленно удивилась я, – «Едкая смесь. Злость, ненависть, зависть? Дай угадаю…»
– Гроз? – уже вслух решила я поинтересоваться, и продолжила, не дожидаясь ответа, – А кто он вообще?
– Охотник, – Сайя поморщилась.
– Нет, это я поняла, но не всегда же он им был.
– Не всегда, – она задумалась, – Я толком и не знаю. Помню, что очень запутанная история. Вроде бы он лишился родителей, стал беспризорником, затем вновь отобрал богатство у дядьки своего.
Я слушала ее и чувствовала, что для меня это очень важно. Невозможно было этого объяснить, но что-то, в разговорах о нем, было мне знакомо, хотя я его никогда в жизни не видела. И это «что-то» витало в воздухе, все никак не давая за себя зацепиться, оттого хотелось узнать о Грозе как можно больше.
– Он уже в подростковом возрасте проявлял агрессию, – продолжала
Она махнула рукой.
– А почему никто не восстал против него? Почему маги не объединились во спасение?
– Вначале никто не знал, не верил, что какой-то мальчишка способен подчинить себе столь большие участки земли. – Сайя посмотрела вдаль. – А потом он нашел первого Пророка, ему повезло, она была сильной.
– Вэг?
– Ну, не настолько, – горько усмехнулась она, – просто способной. Достаточно способной, чтобы суметь помочь ему.
– Не понимаю. Почему они помогали?
Сайя косо посмотрела на меня.
– А у нее был выбор?
– А разве нет? Она же знала, что он придет, заберет ее.
– Ну, с чего ты взяла? Ты много чего знаешь? Да и если бы знала… ты разве способна противостоять магу? Нет. Одна, по крайней мере. Но у тебя хоть мы есть. А раньше не было ни нас, ни школы. Понимаешь? Ей никто помочь не мог.
– И что с ней стало?
– Она умерла.
Я стояла ошарашенная.
– Зарезана грабителем, – скривилась Сайя, отвечая на мой невысказанный вопрос, – Гроз, говорят, долго искал виновника, но так и не нашел.
– Хочешь сказать…
– Он хороший притворщик ко всему прочему! Вот что я хочу сказать.
Мы вышли по тропинке к бассейну. Уже вечерело, но солнце все также приятно одаривало теплом. Я посмотрела вверх, луч сильно резанул по глазам и я зажмурилась.
– Это помощница. Научи ее всему.
Голос был мягче, чем в прошлый раз, не такой твердый и уверенный, но все равно вполне узнаваем по своему гипнотическому действию. Таким голосом не просят, хотя в словах нет и толики угрозы, пререкаться не имело смысла, да и желания не возникало. Я резко открыла глаза и увидела перед собой довольно большое помещение, как бы разделенное на зоны.
Впереди меня была большая мощная дверь, по сторонам от нее, внутри помещения, были пальмы в дорогих старинных глиняных горшках. Их листва загораживала золотые низкие пуфики. Расположено все это было на пьедестале. Далее от двери, вниз, шли ступеньки из белого мрамора, упирающиеся в махровый ковер.
Справа от ступенек, на длинной светлой стенке висело широкое зеркало, в котором отражалось ложе с шелковыми простынками и кучей мягких золотых подушек. За ложем шли стеллажи из книг, освещенные массивным окном, вдоль всей стены у изголовья кровати.
Слева же от ступенек была высокая перегородка, в виде гармошки с причудливым рисунком по всей длине (толи какие-то узоры, толи непонятные надписи), за ней просматривалась ниша для воды. Видимо для ванных процедур. Сзади меня находилось закрытое шторами пространство. Отчего-то я решила, что там место для медитации (свечи, алтарь, благовония).