Утро под Катовице
Шрифт:
Как это нет? — удивился я, — Насколько я знаю, в клубе железнодорожников есть секция самбо!
Есть, — согласился собеседник, — но это скорее клуб, участники которого ранее изучали джиу-джитсу по книгам, а с прошлого года стали называться секцией самбо, но уровень их умений, так и остался на весьма невысоком уровне.
Понятно! — кивнул я и задумался. Вот же незадача! Впрягся в маленькую тележку, а теперь к ней сзади ещё целый воз хотят прицепить! Но, с другой стороны, отшить горком комсомола может обойтись себе дороже. Прикинув разные варианты, я предложил выход из этой ситуации:
Давайте сделаем так: по средам к восьми вечера, когда я закончу тренировку со
Белов уже открыл было рот, чтобы ответить на моё предложение, но тут влезла Большакова:
Нам надо ещё подумать, что делать с девушками, желающими заниматься самбо! Вы же сказали, их надо обучать отдельно?
А девушки… — эх, вот я нагрузился по самое не хочу! — Девушки пусть приходят в воскресенье к часу, только отберите два десятка таких, что уже имеют хоть какую-то спортивную подготовку, скажем, не ниже значка ГТО, я также буду с ними заниматься в течении часа, а Вы сами организуете для них ещё два занятия в неделю для закрепления.
На этот раз все были согласны и мы распрощались. Когда гости ушли, мне стоило огромных усилий сдержаться и не высказать Тихонову всё, что я думаю о его журналистских талантах, благодаря которым, я стал настолько популярным, что скоро на трах и сон времени хватать не будет. Но смолчал, осознавая собственную недальновидность, проявленную, когда сначала произнес слишком эффектную речь, а потом и сам помог главкомсомольцу эту речь записать. Да и про свои познания в боевом самбо надо было изначально молчать. Язык мой — враг мой!
Так что, попрощавшись с Тихоновым, я в печальном настроении направился в общежитие, раздумывая о том, что я ещё совсем плохо адаптировался ЗДЕСЬ и надо было бы сидеть ниже травы, тише воды. Но сейчас тут так одно за одно цепляется, что и не спрячешься никуда. Отсюда вывод: во-первых всё-таки надо напиться и попробовать вернуться, а если не получится, то ни в коем случае не побеждать на городских соревнованиях по лыжам, а то от всех побед только головная боль прибавляется.
В четверг, как и обещал, я посетил Леночку с большим удовольствием проведя там три вечерних часа. При этом соседей вообще было не слышно и не видно. Пятницу я полностью посвятил учебе, помня о необходимости сдать экзамены экстерном за два года. В субботу, по уже устоявшейся привычке, остался у любовницы на ночь, но на этот раз мы оба вели себя осмотрительно, чтобы не переутомиться.
В воскресенье, придя на занятие с женской группой к часу дня, встретил там Никитину и Дементьеву, насчёт которых со мной договорился Тихонов ещё в пятницу, и Большакову, которая тоже решила заниматься боевым самбо. Кроме этих трёх моих знакомых было ещё девятнадцать горящих энтузиазмом молодых спортсменок. Проведя короткую разминку, я показал девушкам несколько упражнений на гибкость и для развития нужных мышц, затем мы поработали над обучением правильному падению из различных положений, после чего я их распустил, напомнив, что за неделю они должны провести две тренировки. Большакова заверила меня, что все под контролем и тренировки будут проходить под её чутким руководством.
Так,
Товарищи! Сегодня по радио было передано сообщение Советского Правительства о том, что Рабоче-крестьянская Красная армия перешла границу буржуазной Финляндии для оказания помощи пролетариату этой страны в свержении гнёта капиталистов! Сегодня, в два часа у техникума по этому поводу состоится митинг.
После этого сообщения, разумеется, было уже не до учебы — студенты, не обращая внимания на преподавателя, шептались между собой о начавшейся войне с полной уверенностью, что не пройдет и недели, как наша армия будет в Хельсинки. На перемене Дроздов подошёл ко мне и ожидаемо сообщил, что я обязан выступить на митинге и я, так же ожидаемо согласился.
К назначенному времени все студенты и преподаватели вышли на пятнадцатиградусный мороз последнего ноябрьского дня и за полчаса провели коммуно-патриотический митинг с одинаковыми, как под копирку, ярко-оптимистическими речами и бравурными лозунгами. Я выступил четвёртым и, стараясь не выделяться на фоне предыдущих ораторов, высказал всеобщую поддержку, уверенность в победе и необходимость крепить единство рядов.
В последующие дни каких-либо запоминающихся событий в моей жизни не происходило до девятого декабря, когда был проведен первый тур городских лыжных соревнований. В нашей команде под руководством физрука и Тихонова было четыре спортсмена: ваш покорный слуга, Василий Захаров, занявший второе место на чемпионате техникума и две девушки — Никитина и Дементьева. К нам присоединилась также небольшая группа поддержки, в которую вошла и Леночка, без какого-либо стеснения занявшая рядом со мной место в автобусе. За последнюю неделю она ещё больше изменилась: похорошела, стала увереннее в себе и ещё ласковее в постели, перестала скрывать наши отношения в техникуме, обедая в столовой со мной за одним столом и открыто общаясь на переменах. Эти изменения и радовали и напрягали — а вдруг она вбила себе в голову, что я могу на ней жениться? Вот и сейчас, прижимаясь ко мне упругим бедром, женщина болтала всякую чушь про своих соседей по коммуналке и этажу, а когда автобус подбрасывало на колдобинах, наваливалась на меня всем телом, чмокала в губы и заливисто смеялась, показывая всем своим видом, как она счастлива. Никитина, сидевшая через проход, при этом старательно изображала безразличие.
В течении часа автобус доставил нас на лыжную трассу, расположенную за городом в лесистой местности, где все и выгрузились. Я немного прошёлся по трассе, проверив, как действует моя доморощенная лыжная смазка и остался доволен результатом. Вскоре вернулись уходившие на регистрацию физрук и Тихонов, сообщившие, кому какой достался забег и мы вернулись в автобус, чтобы не стоять на морозе. К этому времени запасы Леночкиных историй иссякли и Тихонов, занимавший впереди стоящее сиденье, втянул меня в беседу о войне с белофиннами. В газетах и по радио сообщений было крайне мало, только короткие оперативные сводки одинакового содержания: «За минувшие сутки наши войска продолжали продвижение вперёд» к этому сообщению прилагалось название нескольких занятых деревушек, так что ситуация в зоне боевых действий была совершенно непонятна. Главкомсомолец посетовав, что информации о боях нет никакой, сообщил мне, что почти сотня студентов старших курсов ходили в военкомат и просились добровольцами на финский фронт, но их оттуда выгнали почти без разговоров.