Утро псового лая
Шрифт:
Глава 6
Рука Москвы
Варшава, Польша
21 апреля
Взвизгнув тормозами, роскошный "Вольво" едва вписался в поворот, вылетев с тихой улочки на широкий проспект. Автомобиль успел набрать скорость, пользуясь тем, что движение в этот поздний час даже в центре многомиллионного города было не слишком оживленным, и тут же резко затормозил, остановившись перед светофором. Гоги Берквадзе, вольготно устроившийся на заднем сидении, выругался себе под нос, используя не родной грузинский язык, а великий и могучий, в
Над польской столицей второй день шел моросящий дождь, навевавший тоску. Берквадзе выглянул в окно, окинув взглядом улицу. По тротуару быстрым шагом шли куда-то местные жители, большинство из которых укрывались от непогоды под зонтами. Сверкали разноцветными огнями витрины дорогих магазинов и рекламные щиты. Столица бывшей народной Польши явно пыталась походить на настоящий европейский город, равный Парижу или Лондону. Что ж, Берквадзе еще помнил времена, когда для миллионов советских людей Польша действительно была верхом цивилизации по сравнению с убогой "совковой" жизнью.
Но сейчас Москва давно уже сравнялась по роскоши и дороговизне с крупнейшими мегаполисами мира, а Варшава по-прежнему оставалась лишь одним из многих европейских городов. Хотя поляки и стремились доказать своим западным соседям, что они ровня друг другу, такие же члены европейской семьи, как немцы или итальянцы, на них все равно смотрели свысока, как на славянских варваров, и полякам волей-неволей приходилось так же относиться к русским, чтобы хоть немного отвести душу.
В Варшаву Берквадзе, сейчас направлявшийся в аэропорт, прибыл четыре дня назад, оказавшись на родине Тадеуша Костюшко и Генрика Сенкевича за считанные часы до того, как в центре Москвы прогремели взрывы и раздались автоматные очереди. Гоги точно не знал, что и тем более, когда предпримет Исмаил, его кровный должник, в котором не было причин сомневаться, но все же предпочел убраться из России, чтобы наблюдать за происходящим со стороны. И Польша не случайно была избрана нефтяным магнатом, посмевшим отклонить предложения державы в лице Захарова и Громова, в качестве временного убежища.
Имея все необходимые визы, Берквадзе вполне мог найти временное пристанище на землях Германии, Франции, даже Израиля или любой другой страны, но он посчитал, что в случае провала замысла Хороева там его вполне могут достать российские власти. Несмотря на то, что Исмаил клятвенно обещал никоим образом не бросать тень событий на своего кровника, вероятность ошибки, утечки информации сохранялась. Берквадзе не знал, как его должник реализует свой замысел, кого привлечет к такой рискованной операции, но предпочел быть подальше от места событий. Ему уже пришлось поверить в способности российских спецслужб, и не было сомнений, что при необходимости чекисты выйдут не только на организаторов, но и на заказчиков покушения, чем бы оно ни завершилось.
Визит Берквадзе в Польшу мог быть легко объяснен тем, что по территории этой страны должна была в скором времени пройти ветка газопровода, по которому голубое топливо потоком хлынет в Германию и Францию, приводя в движение заводы и спасая тамошних обывателей от зимних холодов. На самом же деле хозяин "Нефтьпрома" руководствовался тем, что польское правительство, в отличие от властей иных стран, сильно зависящих сейчас от русского газа и нефти, не так легко согласится на выдачу его русским, нежели немцы, англичане или евреи.
Антирусская истерия, не утихавшая в Польше уже много лет, и искусно подогреваемая заокеанскими дирижерами, давала надежду на то, что местные власти, дабы насолить
Весть о провале покушения была для Гоги как гром среди ясного неба, а последовавшее за тем сообщение об аресте Исмаила Хороева ввергло магната в еще больший шок. Причем, если известие о нападении на президента России стало известно всей Европе благодаря могущественным медиакорпорациям, то вторая новость была достоянием только самого нефтяного магната, и здесь Гоги должен был благодарить своих друзей в спецслужбах, пусть не сумевших отвести опасность от самого Берквадзе, но хотя бы вовремя предупредившим его об угрозе.
– Черта с два вы меня достанете, – сквозь зубы процедил Гоги Берквадзе, отрешенно глядя на пестроту вечернего города, стремительно проносившегося за окном. Как бы ни относился к русским еще недавно всесильный магнат, ныне превратившийся в беглеца, он не мог не признать правоту их поговорки про сто друзей. В прочем, довольно ухмыльнулся олигарх, имея пресловутые сто рублей нетрудно отыскать самых преданных товарищей. – Мусора позорные! Я вас всех раком поставлю, ублюдки, – довольно осклабился Берквадзе, машинально взглянув на восток, туда, где должен был возвышаться красный монолит Кремля.
Берквадзе не знал, вышли ли русские, наверняка сейчас в поте лица занимавшиеся расследованием, на него, истинного заказчика теракта, но счел за лучшее подстраховаться. В настоящее время в варшавском аэропорту был готов к вылету личный самолет Берквадзе, который спустя какой-то час должен был унести бывшего нефтяного короля, уже готового распрощаться со своим могуществом, в старую добрую Англию. Уже были переведены на тайные счета, открытые на "левые" фирмы и подставных лиц, десятки миллионов долларов, а в Уэльсе ждал своего нового хозяина не слишком роскошный, но весьма уютный особняк, принадлежавший, кажется, какому-то лорду или герцогу, этого Гоги, прикупивший недвижимость по случаю пару лет назад, точно не помнил.
Еще одна страна, крайне неохотно выдававшая беглых преступников Москве, была готова принять бизнесмена, и он не собирался откладывать перелет. Пока еще русские не направили в Варшаву официальное требование о выдаче Берквадзе, пока его имя не стало слишком часто произноситься в телевизионных репортажах, стоило подыскать себе более надежное укрытие, а уже там, в относительной безопасности, можно было наблюдать за происходящим, решая, как быть дальше.
Однако Гоги Берквадзе, думая, что отсутствие шумихи вокруг его имени обозначает отсутствие у компетентных органов соответствующей информации, глубоко заблуждался. Его, впрочем, можно было понять, ведь от преданных людей, вхожих в кабинеты кремлевского начальства, до сих пор не поступило никаких тревожных сигналов. Генпрокуратура не спешила выписывать ордер на арест хозяина и руководителя мощнейшей нефтяной компании, не летели в Варшаву срочные телеграммы с требованием выдать опасного государственного преступника. Но все это говорило не о неосведомленности российских властей, а о грамотных действиях спецслужб по борьбе с возможной утечкой информации.