Утро Судного Дня
Шрифт:
— Как представитель Российской Империи, союзника Китайской республики, я выражаю радость по поводу столь щедрого решения Комитета! — таким же официальным тоном произнес Грива.
Он и впрямь был рад. Да и в правительстве наверняка обрадуются. Воевать с «Аладдином» то еще удовольствие. Правда, в военном министерстве ликования не будет. Генералитет уже нацелился поиграть в войнушку.
— Чем же моя страна может помочь Комитету, если война закончена? — спросил Грива. — Сообщите мне — и я доведу
— Твоя страна — ничем, — ровным голосом произнес доктор Сянь. — Ты — можешь.
— Артём, — по-русски сказал Хокусай Танимура. — Помоги. Пожалуйста. Он ожил.
— «Пессимист»? — Грива невольно понизил голос, словно его могли подслушать.
— Да. Все очень плохо, Артём. Пока это касается только «Аладдина», но очень скоро затронет всех. Всё человечество. Пожалуйста. Любые условия…
— Условия я хочу обсудить с вами наедине, Танимура-сан, — быстро сказал Грива. — Прошу вас — в мой кабинет. Доктор Сяо, вам придется подождать. Не возражаете?
— Разумеется, — на сморщенной желтой мордочке Сяо Сяня не отразилось ничего. — Только прошу учесть, тайный советник, что господин Хокусай Танимура больше не специальный координатор… — Доктор Сянь сделал небольшую паузу. Театральную. — Шесть часов назад господин Хокусай Танимура был избран кризисным директором Международного координационного Центра по исследованию проявлений феномена спонтанной деструкции с неограниченными полномочиями впредь до особого распоряжения Президиума Центра.
— А как насчет «Аладдина»? — поинтересовался Грива. — Кто теперь командует там?
— Кризисный директор Хокусай, естественно, — доктор Сянь сделал вид, что удивлен вопросом. — Комитет — одно из подразделений Центра.
«Очень интересно, — подумал Артём. — У вас поменялась власть. Хвост больше не вертит собакой?» Но вслух он сказал:
— Тем лучше. Значит, господин Хокусай обладает всеми необходимыми полномочиями. Прошу вас, господин кризисный директор.
— Рад за вас, Танимура-сан! — тепло произнес Артём, когда дверь его кабинета закрылась.
— Не могу сказать того же, — проворчал бывший специальный координатор. — Все очень, очень скверно, Артём. Говори свои условия. Мы примем любые.
— Никаких условий, Танимура-сан! Я же ваш должник! Просто расскажите, что произошло и чем я могу помочь.
— Произошло страшное, Артём, — Грива видел, что Хокусаю нелегко дается этот спокойный тон. — Мы должны были его уничтожить, — виноватым голосом произнес он. — Я должен был настоять… Я не сделал этого. Теперь он очнулся. Артём! Антарктической базы «Аладдина» больше не существует.
— Не понял? А
— «Головастый» либо заблокирован, либо уничтожен. Никакой связи с базой больше нет. Весь персонал мертв. Поступление информации прекратилось через четыре минуты после его пробуждения. Мы видели, что происходило на базе. Я просмотрел всё, кроме его записи.
— Почему — кроме?
— Ему больше не нужен прямой контакт, Артём. Восемь наших сотрудников, просмотревших запись пробуждения, покончили с собой.
— Я хочу видеть эту запись! — заявил Грива.
— Мы ее привезли, — с готовностью ответил Хокусай.
Грива активировал компьютер. Вложил в щель «таблетку» с записью. Помедлил немного… Все-таки это могли быть последние минуты его жизни.
«Царю Небесный, Утешителю. Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны. И спаси, Блаже, души наша…»
Раздался легкий хрустальный звон.
Грива открыл глаза.
Вызов. По закрытому правительственному каналу. Адресат не опознан.
Немного поколебавшись, Артём открыл доступ. Наверное, ему просто хотелось чуть-чуть отложить опасный просмотр.
На экране возникло бородатое лицо. Миша Лебедкин. Вернее, тот, кто скрывался под его именем. Парализованный китаец. Интересно, как…
— Здорово, Тёмка! — с бодростью, удивительной в парализованном человеке, сказал…
Черт! Это был настоящий Лебедкин.
— Мишаня, это ты? — Грива немного растерялся. — Живой?
— А почему я должен быть мертвым?
— Видишь ли, дорогой, — Грива уже взял себя в руки, — совсем недавно кое-кто, очень на тебя похожий, попытался меня прикончить.
— Разбудить, — сказал Лебедкин.
— Что?
— Если бы ши-фу хотел тебя прикончить, он бы так и сделал. Он хотел тебя разбудить. У него получилось?
— Затрудняюсь тебе ответить.
— А сам он что говорит?
— Он не говорит, — с долей сарказма ответил Артём. — Извини, дорогой, но я ему шею сломал.
— Вот даже как? — Миша Лебедкин ухватил себя за бороду, нахмурился. — Он жив?
— Жив. Насколько я знаю, его готовят к операции. Прогноз благоприятный…
— Никаких операций! — воскликнул Лебедкин. — Он — сам! Прикажи, чтобы его не трогали!
— Миша, я не собираюсь заниматься твоим шифу, — холодно произнес Грива. — Видишь ли, у меня есть другие дела…
— Какие дела! — перебил его Лебедкин. — Он тебя разбудил! Ты еще не понял?
— Как ты подключился к защищенному каналу? — спросил Грива.